Чьим сыном был царевич дмитрий. Загадка царевича Дмитрия: на вопросы, не известные историкам, отвечает астрологи
Никогда еще не бывало в Московском государстве, чтобы царский родич, хотя бы и именитый боярин, достигал такой высокой чести и такого могущества, как Годунов : он был настоящим властителем государства; Федор Иванович был царем только по имени.
Являлись ли в Москву иноземные послы, решалось ли какое-нибудь важное дело, надо ли было бить челом о великой царской милости – обращались не к царю, а к Борису. Когда он выезжал, народ падал пред ним ниц. Челобитчики, когда Борис обещал им доложить царю об их просьбах, случалось, говорили ему:
– Ты сам, наш государь-милостивец, Борис Федорович, только слово свое скажи – и будет!
Эта дерзкая лесть не только проходила даром, но даже нравилась честолюбивому Борису. Мудрено ли, что у него, стоящего на небывалой еще высоте, закружилась голова и власть очень уж полюбилась ему?.. Его жена, дочь злодея Малюты , была не менее его честолюбива.
Годунова превозносили и свои, и чужие. Неутомимой деятельности его все изумлялись: он вел беспрерывные переговоры с иноземными правительствами, искал союзников, улучшал военное дело, строил крепости, основывал новые города, заселял пустыни, улучшил суд и расправу. Одни хвалили его за скорое решение судебного дела; другие – за оправдание бедняка в тяжбе с богачом, простолюдина с именитым боярином; третьи славили его за постройку без тяготы для жителей городских стен, гостиных дворов... Всюду разносились о нем самые благоприятные слухи. И русские послы, и иноземные, побывавшие в Москве, величали его начальным человеком в России и говорили, что никогда еще такого мудрого правления в ней не бывало. Даже коронованные особы искали дружбы Годунова.
Большей славы и силы правителю из простых смертных нельзя достигнуть; но мысль, что все это величие крайне непрочно, что со смертью больного и бездетного царя оно рухнет, должна была удручать Годунова. В Угличе подрастал царевич Дмитрий. Умри сегодня Федор, а завтра прощай не только власть Годунова, но и свобода, а пожалуй, и самая жизнь... Нагие, царские родичи и злейшие враги его, не преминут раздавить ненавистного им временщика...
Страшились Нагих не менее, чем Годунов, и все его сторонники; да и бояре, не любившие его, но подавшие голос в думе за удаление Дмитрия с матерью его и родичами в Углич, должны были опасаться будущего, понимали, что им всем несдобровать, когда власть попадет в руки Нагих.
Молодой царевич жил с матерью в Угличе, в небольшом мрачном дворце. Ему было уже около девяти лет. Мать и дядья его с нетерпением ожидали его совершеннолетия; носились слухи, что они призывали даже гадальщиц, чтобы узнать, долго ли жить Федору. Рассказывали также, что царевич склонен, подобно отцу, к жестокости, любит смотреть, как убивают домашних животных; говорили, будто бы, играя раз со сверстниками, он слепил из снега несколько человеческих подобий, назвал их именами главных царских бояр и стал палкой отбивать им головы, руки, говоря, что так будет рубить бояр, когда вырастет.
Конечно, все эти россказни могли быть выдуманы досужими людьми, вернее всего, доброхотами Годунова и врагами Нагих.
В Углич, для надзора за земскими делами, а более всего для наблюдения над Нагими, Годунов послал вполне преданных ему людей: дьяка Михайлу Битяговского с сыном Данилом и племянником Качаловым.
15 мая 1591 года в полдень произошло в Угличе потрясающее событие. В соборной церкви ударили в набат. Народ сбежался со всех сторон, думая, что пожар. На дворцовом дворе увидели тело царевича с перерезанным горлом; над убитым вопила в отчаянии мать и кричала, что убийцы подосланы были Борисом, называла Битяговских – отца и сына, Качалова и Волохова. Рассвирепевший народ убил их всех по указанию Нагих, умертвил и еще нескольких человек, заподозренных в согласии со злодеями.
По рассказу летописей, преступление совершилось следующим образом.
Царица вообще зорко смотрела за сыном, не отпускала его от себя, особенно стала беречь его от подозрительных для нее Битяговских с их товарищами, но 15 мая она замешкалась почему-то в хоромах, и мамка Волохова, участница заговора, повела царевича гулять на двор, за ней пошла кормилица. На крыльце убийцы уже поджидали свою жертву. Сын мамки, Осип Волохов, подошел к царевичу.
– Это у тебя, государь, новое ожерельице? – спросил он, взявши его за руку.
– Нет, старое! – отвечал ребенок и поднял голову, чтоб дать лучше рассмотреть ожерелье.
В руках убийцы сверкнул нож, но удар оказался неверен, поранена была лишь шея, а гортань осталась цела. Злодей пустился бежать. Царевич упал. Кормилица прикрыла его собою и стала кричать. Данила Битяговский и Качалов несколькими ударами ошеломили ее, оттащили от нее ребенка и дорезали его. Тут выбежала мать и начала вопить в исступлении. На дворе никого не было, но соборный пономарь видел с колокольни все это и ударил в колокол. Народ сбежался, как сказано, и произвел свою кровавую расправу. Всех убитых и растерзанных народом было 12 человек.
Тело Дмитрия было положено в гроб и вынесено в соборную церковь. К царю немедленно был послан гонец с ужасным известием. Гонца сначала привели к Годунову, тот велел взять у него грамоту, написал другую, где говорилось, что Дмитрий сам зарезался в припадке падучей болезни.
Федор Иванович долго и неутешно плакал по брату. Наряжено было следствие по этому делу. Князь Василий Иванович Шуйский, окольничий Клешнин и крутицкий митрополит Геласий должны были в Угличе на месте расследовать все, как было, и донести царю. Последние двое были сторонники Годунова, а Шуйский был его врагом. Очевидно, Годунов рассчитывал, что осторожный Шуйский не осмелился в чем-либо обвинить его, а между тем у всех недоброхотов правителя назначение Шуйского зажимало рты: никто не мог сказать, что следствие велось только друзьями Годунова.
Следствие ведено было крайне недобросовестно; оно направлено было, казалось, к тому, чтобы скрыть преступление: внимательного осмотра тела не было сделано; показаний с людей, убивших Битяговского и его соумышленников, снято не было; царицу тоже не спрашивали. Больше всего значения было придано показаниям нескольких сомнительных лиц, утверждавших, будто царевич зарезался сам в припадке падучей болезни.
Следственное дело было дано на обсуждение патриарха и духовенства. Патриарх признал следствие верным, и решено было на том, что царевичу Дмитрию смерть учинилась Божиим судом, а Михайло Нагой государевых приказных людей: Битяговских, Качалова и др. велел побить напрасно...
Годунов сослал всех Нагих в отдаленные города в заключение; царица Мария была насильно пострижена под именем Марфы и заключена в монастырь. Угличане подверглись опале. Обвиненных в убийстве Битяговского и товарищей его предали смертной казни. Некоторым за "неподобные речи" отрезали языки; множество народу было сослано в Сибирь; им населили вновь основанный город Пелым. Сложилось в народе предание, что Годунов из Углича сослал в Сибирь даже и тот колокол, в который били в набат в час смерти царевича. В Тобольске до сих пор показывают этот колокол.
Нагие пострадали, но всенародная молва произнесла свой приговор над Годуновым. Убеждение, что он сгубил царевича, окрепло в народе – и тот самый народ, который не озлобился на Грозного за его лютые бесчисленные казни, никогда уже не мог, несмотря на все благодеяния и милости, простить честолюбцу гибели последней отрасли царского дома, мученической смерти невинного ребенка.
Виновен ли Годунов в убийстве Дмитрия, как гласила народная молва, или нет – это дело темное. Ходили слухи, будто убийцы, терзаемые народом, перед смертью повинились, что они подосланы Годуновым; но едва ли он, при его уме и осторожности, мог решиться на такое грубое и опасное преступление. Вернее предположить, что доброхоты Годунова, понимая, какая беда грозит и ему, и им при воцарении Дмитрия, сами додумались до преступления.
Смертию царевича положение Годунова упрочивалось. Едва ли уже тогда он мечтал о царском троне: для него важно было уж и то, что он избавился от страшных для него Нагих. Теперь, со смертью бездетного царя, он мог надеяться, что власть перейдет к царице, а он при ней останется по-прежнему всемогущим правителем.
Вскоре после смерти царевича в Москве вспыхнул сильный пожар, испепеливший значительную часть города. Годунов стал немедля раздавать пособия погорельцам, целые улицы отстраивал на свой счет. Небывалая щедрость, однако, не привлекла к нему народа; ходили даже недобрые слухи, будто Годунов тайно приказал своим людям поджечь Москву, чтобы отвлечь внимание москвичей от убийства царевича и выказать себя народным благодетелем.
В 1592 году у царя Федора Ивановича родилась дочь Феодосия. Велика была радость царя и царицы; радовался или, по крайней мере, показывал вид радости и Годунов. Именем царя он освобождал узников, раздавал щедрую милостыню, но народ не верил искренности его, и когда, несколько месяцев спустя, ребенок скончался, в народе пошли ходить нелепые толки, что Годунов извел маленькую царевну.
Он очевидно становился жертвой беспощадной людской молвы.
Жизнь
Дворец, где жил Дмитрий с матерью Марией Нагой
После смерти отца остался единственным представителем московской линии дома Рюриковичей , кроме старшего брата, царя Фёдора Иоанновича . Однако он был рождён от не менее чем шестого брака отца, в то время как православная церковь считает законными только три последовательных брака, и, следовательно, мог считаться незаконнорождённым и исключаться из числа претендентов на престол. Отправлен регентским советом вместе с матерью в Углич , где считался правящим князем и имел свой двор (последний русский удельный князь), официально - получив его в удел , но по всей видимости, реальной причиной тому было опасение властей, что Дмитрий вольно или невольно может стать центром, вокруг которого сплотятся все недовольные правлением царя Фёдора .
Эта версия подтверждается тем, что никаких реальных прав на «удел» кроме получения части доходов уезда ни сам царевич, ни его родня не получили. Реальная власть сосредотачивалась в руках присланных из Москвы «служилых людей» под руководством дьяка Михаила Битяговского.
Смерть
15 мая 1591 года царевич играл «в тычку», причём компанию ему составляли маленькие робятка жильцы Петруша Колобов и Важен Тучков - сыновья постельницы и кормилицы, состоявших при особе царицы, а также Иван Красенский и Гриша Козловский. Царевича опекали мамка Василиса Волохова, кормилица Арина Тучкова и постельница Марья Колобова.
Убийство и оплакивание Дмитрия. Фрагмент иконы
Правила игры, не изменившиеся до нынешнего времени, состоят в том, что на земле проводится черта, через которую бросают нож или заостренный гвоздь, стараясь, чтобы он воткнулся в землю как можно дальше. Побеждает тот, кто сделал самый дальний бросок. Если верить показаниям очевидцев событий, данным во время следствия, в руках у царевича была «свая» - заострённый четырёхгранный гвоздь или перочинный нож. То же подтвердил брат царицы Андрей Нагой, передававший, впрочем, события с чужих слов. Существует несколько иной вариант, записанный со слов некоего Ромки Иванова «со товарищи» (также говоривших, по всей вероятности, с чужих слов): царевич тешился сваею в кольцо .
Относительно дальнейшего очевидцы в основном единодушны - у Дмитрия начался приступ эпилепсии - говоря языком того времени - «черной немочи», и во время судорог он случайно ударил себя «сваей» в горло.
По словам кормилицы Арины Тучковой
Ту же версию с некоторыми вариациями повторяли и другие очевидцы событий, а также один из братьев царицы Григорий Федорович Нагой.
Впрочем, царица и другой её брат, Михаил, упорно придерживались версии, что Дмитрий был зарезан Осипом Волоховым (сыном мамки царевича), Никитой Качаловым и Данилой Битяговским (сыном дьяка Михаила, присланного надзирать за опальной царской семьей) - то есть по прямому приказу Москвы.
Возбуждённая толпа, поднявшаяся по набату, растерзала предполагаемых убийц. Впоследствии колоколу , послужившему набатом, по распоряжению Василия Шуйского был отрезан язык (как человеку), и он вместе с угличанами-мятежниками стал первым ссыльным в только что присоединённую к Российскому государству Сибирь . Только в конце XIX века опальный колокол был возвращен в Углич. В настоящее время он висит в церкви царевича Димитрия «На крови». Тело царевича было отнесено для отпевания в церковь, рядом с ним «безотступно» находился Андрей Александрович Нагой. 19 мая , через четыре дня после смерти царевича, из Москвы прибыла следственная комиссия в составе митрополита Геласия, главы Поместного приказа думного дьяка Елизария Вылузгина, окольничего Андрея Петровича Луп-Клешнина и будущего царя Василия Шуйского . Выводы комиссии на тот момент были однозначны - царевич погиб от несчастного случая.
Обычно считается, что он был невыгоден правителю государства Борису Годунову , завладевшему абсолютной властью в 1587 году , как претендент на престол; однако многие историки утверждают, что Борис считал его по указанной выше причине незаконнорождённым и не рассматривал как серьёзную угрозу.
Жизнь после жизни: Смутное время
Со смертью Дмитрия московская линия династии Рюриковичей была обречена на вымирание; хотя у царя Фёдора Иоанновича впоследствии родилась дочь, она умерла во младенчестве, а сыновей у него не было. 7 января года со смертью Фёдора династия пресеклась, и его преемником стал Борис. С этой даты обычно отсчитывается Смутное время , в котором имя царевича Дмитрия стало лозунгом самых разных партий, символом «правого», «законного» царя; это имя приняли несколько самозванцев , один из которых царствовал в Москве.
В 1603 году в Польше явился Лжедмитрий I , выдававший себя за чудесно спасшегося Дмитрия; правительство Бориса, до этого замалчивавшее сам факт того, что царевич Дмитрий жил на свете, и поминашее его как «князя», вынуждено было в пропагандистских целях служить ему заупокойные службы, поминая его царевичем. В июне 1605 года Лжедмитрий вступил на престол и на протяжении года официально царствовал как «царь Дмитрий Иванович»; вдовствующая царица Мария Нагая признала его своим сыном, но, как только его 18 мая 1606 года убили, отказалась от него и заявила, что её сын несомненно погиб в Угличе.
Лжедмитрий I, портрет начала XVII в.
После этого царём стал тот самый Василий Шуйский, который пятнадцать лет назад расследовал гибель Дмитрия, а затем признавал Лжедмитрия I истинным сыном Ивана Грозного. Теперь он утверждал третью версию: царевич погиб, но не из-за несчастного случая, а был убит по приказу Бориса Годунова. В знак подтверждения гибели царевича в Углич была направлена специальная комиссия под руководством Филарета . Могила Дмитрия была вскрыта, при этом по собору распространилось «необычайное благовоние». Мощи царевича были обретены нетленными (в гробнице лежал свежий труп ребёнка с зажатой в руке горстью орехов). Ходили слухи, что Филарет купил у стрельца сына Романа, который был затем убит, а его тело положено в гробницу вместо тела Дмитрия. Торжественная процессия с мощами двинулась к Москве; 3 ноября у села Тайнинское она была встречена царём Василием со свитой, а также матерью Дмитрия - инокиней Марфой. Гроб был открыт, однако Марфа, взглянув на тело, не смогла произнести ни слова. Затем к гробу подошёл царь Василий, опознал царевича и повелел гроб закрыть. Марфа пришла в себя только в Архангельском соборе , где объявила, что в гробу находится её сын. Тело было помещено в раку вблизи могилы Ивана Грозного. Немедленно у гроба Дмитрия начали происходить чудеса - исцеления больных, толпы народа стали осаждать Архангельский собор. По приказу царя была составлена грамота с описанием чудес Дмитрия Угличского и разослана по городам. Однако, после того, как доставленный в собор находящийся при смерти больной дотронулся до гроба и умер, доступ к мощам был прекращён. В том же 1606 году Дмитрий был причислен к лику святых.
Икона со сценами убийства царевича и погребением
Эта акция не достигла своей цели, так как в том же 1606 году явился Лжедмитрий II (Тушинский вор), а в 1608 году во Пскове - Лжедмитрий III (Псковский вор, Сидорка). Имя «царевича Дмитрия» (которого он не отождествлял ни с одним из реальных самозванцев) использовал его «воевода» Иван Исаевич Болотников . По некоторым данным, в - году за Дмитрия выдавал себя казачий предводитель Иван Заруцкий , бывший опекуном вдовы двух первых Лжедмитриев Марины Мнишек и её малолетнего сына - Ивана , известного как «Ворёнок». С казнью этого несчастного ребёнка () тень царевича Дмитрия и его «потомков» перестала витать над российским престолом, хотя впоследствии польский шляхтич Фаустин Луба и выдавал себя (в Польше) уже за сына Марины Мнишек.
В 1812 году , после захвата Москвы французскими войсками и их союзниками, могила Дмитрия была вновь вскрыта и разграблена, а мощи выброшены. После изгнания захватчиков мощи были вновь найдены и установлены на прежнем месте в новой раке.
Споры об обстоятельствах гибели царевича
Угличский кремль, церковь Дмитрия на крови 1692 г.
С прекращением Смутного времени правительство Михаила Фёдоровича вернулось к официальной версии правительства Василия Шуйского: Дмитрий погиб в году от руки наёмников Годунова. Она же была признана как официальная и церковью. Эта версия была описана в «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина ). В 1829 году историк М. П. Погодин рискнул выступить в защиту невиновности Бориса . Обнаруженный в архивах подлинник уголовного дела комиссии Шуйского стал решающим аргументом в споре. Он уверил многих историков и биографов Бориса (С. Ф. Платонова , Р. Г. Скрынникова) в том, что причиной гибели сына Ивана Грозного был несчастный случай. Некоторые криминалисты утверждают, что показания, записанные комиссией Шуйского, производят впечатление составленных под диктовку, а ребёнок-эпилептик не может во время припадка поранить себя ножом, потому что в это время ладони широко раскрыты . Версия, согласно которой царевич Дмитрий остался жив и скрылся (в связи с этим предполагалось, например, что Лжедмитрий I - это не самозванец, а настоящий сын Ивана Грозного), обсуждавшаяся ещё в XIX - начале XX века , все еще имеет сторонников.
Почитание
Сохраняется почитание благоверного царевича Димитрия как святого; с XVIII века его образ помещён на гербе Углича , а с и на флаге города.
В 1997 году Русской Православной Церковью совместно с Российским детским фондом по инициативе председателя фонда писателя Альберта Лиханова учреждён Орден святого благоверного царевича Димитрия. Согласно ордена, им награждаются лица, внёсшие значительный вклад в дело попечения и защиты страждущих детей: инвалидов, сирот и беспризорников. Орден представляет собой крест с лучами из чистого серебра с позолотой, посреди которого в медальоне находится образ царевича Димитрия с надписью «За дела милосердия » . Ежегодно в Угличе 28 мая проводится православный праздник День Царевича Димитрия.
Примечания
Литература
- Широкорад А. Б. Путь к трону . - М.: Астрель, АСТ 2004. - 445 с.: илл. ISBN 5-17-024340-5
- См. также «Борис Годунов» А. С. Пушкина , Царевич Дмитрий: убийство, несчастный случай, спасение
- 415 лет назад в Угличе при загадочных обстоятельствах погиб царевич Дмитрий.
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Царевич Дмитрий" в других словарях:
Запрос «Царевич Дмитрий» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Запрос «Дмитрий Углицкий» перенаправляется сюда. См. также Дмитрий Иванович Жилка Царевич Димитрий Иоаннович. Копия из «Титулярника» XVII века Царевич Дмитрий. Картина… … Википедия
Имя Дмитрий носили три московских царевича. Все они умерли или погибли в детстве: Дмитрий Иванович (старший сын Ивана IV) (1552 1553) старший сын Ивана Грозного. Дмитрий Углицкий (1582 1591) младший сын Ивана Грозного, канонизирован… … Википедия
Царевич Дмитрий Иванович , младший сын Ивана Грозного , не дожил даже до 9-летия. Однако его короткая жизнь и таинственная смерть самым серьезным образом повлияли на судьбу Российского государства. Великая Смута, поставившая под сомнение саму возможность существования России как единой, независимой державы, от начала и до конца связана с именем царевича Дмитрия.
Незаконнорожденный
Строго говоря, младший сын Ивана Грозного носил звание «царевич» лишь условно, и прав на престол не имел.
Мать его, Мария Нагая , была, по разным версиям историков, либо шестой, либо седьмой супругой царя. Церковь не признавала этот брак законным, а значит и ребенок, рожденный 19 октября 1582 года, не мог являться законным наследником престола.
Дмитрий Иванович был полным тезкой своего старшего брата — первенца Ивана Грозного. Первый Дмитрий Иванович ушел из жизни, не прожив и года. Обстоятельства его смерти точно неизвестны — во время поездки отца на богомолье младенец то ли умер от болезни, то ли утонул в результате несчастного случая.
Второй Дмитрий Иванович отца пережил — когда скончался Иван Грозный, его младшему сыну было около полутора лет.
Взошедший на престол Федор Иванович повелел отправить мачеху и брата в Углич, провозгласив его удельным князем.
Большие амбиции клана Нагих
Царевич Дмитрий стал последним удельным князем в России, при этом права его были серьезно ограничены. Управление Угличем осуществлял дьяк Михаил Битяговский , назначенный царем.
Отношения между окружением Федора Ивановича и Нагими были, мягко говоря, натянутыми.
Отправляя вдовствующую царицу и царевича в Углич, им дали понять — никаких претензий на престол с их стороны не потерпят. Правда была на стороне противников Нагих, поскольку, как уже было сказано, Дмитрий считался незаконнорожденным.
Клан Нагих, начиная с царицы, был крайне уязвлен таким положением дел, рассчитывая занять высокие государственные посты.
Но надежда у них сохранялась. Федор Иванович не отличался крепким здоровьем и не мог произвести на свет наследника. А это означало, что Дмитрий, при всей своей незаконнорожденности, остается единственным прямым наследником престола.
«Он находит удовольствие видеть перерезанное горло, когда течет из него кровь»
Сведения о самом Дмитрии противоречивы. Русскими историками по причинам, о которых будет сказано ниже, рисовался образ этакого ангелочка, наделенного исключительно добродетелями.
Иностранцы писали несколько иное. Англичанин Джайлс Флетчер , написавший книгу о своем путешествии в Россию, сообщал: «Младший брат царя, дитя лет шести или семи (как сказано было прежде), содержится в отдаленном месте от Москвы, под надзором матери и родственников из дома Нагих, но (как слышно) жизнь его находится в опасности от покушений тех, которые простирают свои виды на обладание престолом в случае бездетной смерти царя. Кормилица, отведавшая прежде него какого-то кушанья (как я слышал), умерла скоропостижно. Русские подтверждают, что он точно сын царя Ивана Васильевича, тем, что в молодых летах в нём начинают обнаруживаться все качества отца. Он (говорят) находит удовольствие в том, чтобы смотреть, как убивают овец и вообще домашний скот, видеть перерезанное горло, когда течет из него кровь (тогда как дети обыкновенно боятся этого), и бить палкой гусей и кур до тех пор, пока они не издохнут».
Помимо жестокости Дмитрия, которой он напоминал современникам отца и старшего брата Ивана, здесь еще всплывает и тема возможного покушения на царевича. Это чрезвычайно важно в связи с теми событиями, которые произошли впоследствии.
Роковое 15 мая
15 мая 1591 года царевич Дмитрий был найден мертвым во внутреннем дворике дворца. Смертельное ранение мальчик получил в шею.
Мать погибшего Мария Нагая, а также ее родственники, объявили, что царевич был зарезан людьми дьяка Михаила Битяговского по приказу из Москвы. Над Угличем зазвучал набатный колокол. Разъяренная толпа растерзала предполагаемых убийц — Осипа Волохова , Никиту Качалова и Данилу Битяговского , сына дьяка. Вслед за этим расправились и с самим Михаилом Битяговском, пытавшимся успокоить толпу.
С точки зрения царских властей, в Угличе произошел бунт. Шурин царя Федора Ивановича Борис Годунов , являвшийся на тот момент фактическим главой правительства, немедленно отправил в Углич следственную комиссию. Главой комиссии был назначен боярин Василий Шуйский .
Следствие по делу о гибели царевича Дмитрия уникально тем, что до нашего времени сохранились материалы расследования. Допрошены были около 150 человек — практически все, кто был причастен к событиям 15 мая.
Следствием установлено
В результате расследования было установлено следующее. Царевич давно страдал приступами «черной немочи» — эпилепсии. Последний припадок произошел 12 мая, то есть за три дня до гибели. Затем Дмитрию полегчало, и 15 мая, после посещения обедни, мать разрешила ему погулять во внутреннем дворе.
С царевичем были мамка Василиса Волохова , кормилица Арина Тучкова , постельница Марья Колобова и четверо сверстников Дмитрия, сыновья кормилицы и постельницы Петруша Колобов , Иван Красенский и Гриша Козловский . Мальчишки играли «в тычки» — эта древняя русская игра более всего напоминает так называемые «ножички», в которые играют до сих пор. В общих чертах, суть игры заключается в бросании заостренного металлического предмета (ножа или стержня) в землю определенным образом.
В руке у Дмитрия находился либо нож, либо свайка (заострённый четырёхгранный гвоздь). В этот момент царевича настиг новый приступ эпилепсии. Во время приступа мальчик непроизвольно воткнул острие себе в горло, что и стало причиной смерти.
Окончательный вывод следственной комиссии — царевич Дмитрий погиб в результате несчастного случая. Освященный собор во главе с патриархом Иовом утвердил результаты следствия.
Оружие против Годунова
В наказание за бунт Мария Нагая была пострижена в монахини под именем Марфы, её братья были отправлены в ссылку, самые активные участники бунта из числа горожан были казнены, либо сосланы в Сибирь.
Но это было только начало истории. В 1598 году, так и не оставив наследника, скончался царь Федор Иоаннович. Династия Рюриковичей пресеклась. Земский собор избирает нового царя — Бориса Годунова.
Для противников нового монарха «угличское дело» становится отличным инструментом для порождения в народе недоверия к Годунову. Одним из главных злоумышленников становится Василий Шуйский. Бывший глава следствия по делу о гибели царевича Дмитрия сам мечтает занять трон, поэтому интригует против Годунова изо всех сил.
А тут еще на сцене появляется Лжедмитрий I , якобы чудесно спасшийся от убийц царевич. Ему многие верят, и в итоге в 1605 году, после смерти Бориса Годунова и расправы над его сыном Федором , самозванец занимает трон. Василий Шуйский в очередной раз меняет показания, и признает в Лжедмитрии законного царевича.
Святой против самозванца
Но уже в 1606 году Василий Шуйский становится главой нового заговора, в результате которого Лжедмитрий будет убит, а честолюбивый боярин, наконец, садится на трон.
Однако и перед Шуйским встает проблема «чудесно спасшегося» царевича, теперь уже в виде Лжедмитрия II .
Царь понимает, что историю царевича нужно заканчивать, причем таким образом, чтобы народные массы поверили в то, что он мертв.
Царевич был похоронен в Угличе, где мало кто мог видеть его могилу. Василий Шуйский решает перезахоронить его в Москве, причем не просто как погибшего члена царской фамилии, а как святого мученика.
Это было изящное решение — при наличии почитаемых мощей святого миф о «чудесном спасении» будет использовать куда труднее.
По приказу царя в Углич направлена специальная комиссия под руководством митрополита Филарета — отца Михаила Романова , будущего основателя новой царской династии.
При вскрытии могилы мощи царевича были обнаружены нетленными и испускающими благовоние. В руке мертвый царевич сжимал горсть орехов — согласно версии об убийстве, преступники застигли ребенка, когда он игрался орехами.
Мощи торжественно перезахоронили в Архангельском соборе Кремля. Приходящие к гробу царевича стали заявлять о чудесных исцелениях, и в том же году он был причислен к лику святых.
То, во что не хочется верить
Здесь историки ходят по краю, ибо благоверный царевич Димитрий Углицский, угличский и московский и всея Руси чудотворец, и сегодня является почитаемым русским святым. Тем не менее, ради исторической правды необходимо упомянуть о том, что думали о канонизации царевича современники.
Политический смысл происходящего был ясен и лежал на поверхности — Василий Шуйский изо всех сил пытался оттолкнуть сторонников от Лжедмитрия II. До нашего времени дошли и очень нехорошие предположения, каким именно образом останки Дмитрия оказались нетленными. Утверждалось, что митрополит Филарет купил у одного из стрельцов сына, который по возрасту подходил под возраст смерти Дмитрия, и приказал умертвить его. Тело этого ребенка и было предъявлено в качестве нетленных мощей. В эту жуткую версию верить не хочется, но времена были очень суровые. Чуть позднее, при воцарении Михаила Романова, 3-летнего сына «чудесно спасшегося царевича Дмитрия» публично повесили, так что перед убийством детей в ту эпоху мало кто останавливался.
Борис приговоренный
Итак, окончательная версия Василия Шуйского гласила — царевича Дмитрия убили сторонники Бориса Годунова по его личному приказу. Реабилитировать Годунова у царя не было причин — во-первых, он являлся его политическим противником, а во-вторых, канонизировать можно было только жертву убийства, но никак не больного эпилепсией, погибшего в результате припадка.
Канонизация царевича Дмитрия самого Шуйского не спасла: он был свергнут и закончил дни в польской тюрьме.
Однако версия о том, что младшего сына Ивана Грозного убили подручные Бориса Годунова, сохранилась и при династии Романовых. Во-первых, Романовы тоже враждовали с Годуновым, а во-вторых, версия о вине царя Бориса делала его «нелегитимным» монархом, поджигателем Смуты, которую завершило воцарение «легитимных Романовых».
Более двух веков Годунов безоговорочно считался убийцей царевича Дмитрия. Окончательно его «приговорил» талант Александра Пушкина в трагедии «Борис Годунов».
А было ли убийство?
Однако в 1820-х годах стали доступны обнаруженные в архиве материалы «Угличского дела». Русский историк Михаил Погодин поставил под сомнение версию об убийстве царевича. Материалы следствия довольно логично обосновывали то, что произошел несчастный случай.
Обращает на себя внимание и то, что следователей в Углич отправил сам Борис Годунов, требуя тщательного разбирательства. Выходит, что Годунов был абсолютно уверен в том, что никаких улик против него найдено не будет. Между тем, он никак не мог знать, как именно развивались события в Угличе и что именно видели свидетели. Получается, что Годунов был заинтересован в объективном следствии, зная, что оно подтвердит его невиновность.
К тому же в 1591 году царевич Дмитрий вовсе не был единственной помехой для Годунова на пути к трону. Тогда еще существовала небезосновательная надежда, что у Федора родится наследник. В мае 1592 года царица Ирина родила девочку, и никто не мог гарантировать, что это последний ребенок царской четы.
Нельзя забывать и о том, что царевич Дмитрий был незаконнорожденным с точки зрения церкви. С таким конкурентом Годунов мог побороться за трон и без наемных убийц.
За недостатком улик
У сторонников версии убийства есть еще один серьезный аргумент — современные медики полагают, что ребенок при приступе эпилепсии выронил бы нож, и никак не смог бы нанести себе смертельную рану. Но и на это есть ответ — рана могла возникнуть в результате неправильного оказания помощи перепуганными мальчишками или нянькам, спровоцировавшими роковое движение.
Расправа, учиненная над подозреваемыми в убийстве, лишила следствие их показаний, которые могли стать важнейшими в этом деле.
В итоге обе версии гибели царевича Дмитрия не могут быть отвергнуты окончательно.
На фото: «Иконописный портрет» царевича Димитрия, выполненный в 1899 году знаменитым живописателем Святой Руси М. В. Нестеровым.
Среди людей, оставивших след в истории Углича, выделяется фигура Царевича Дмитрия , который в силу своего возраста не успел ничего сделать ни для города, ни для его жителей. Он лишь погиб в нем — при загадочных обстоятельствах.
Это произошло больше четырехсот лет назад. 15/28 мая 1591 года землю княжеского двора в Угличе обагрила кровь восьмилетнего отрока, сына Ивана Грозного от его седьмой (пятой венчанной) жены Марии Нагой, царевича Дмитрия . Это событие можно назвать начальной точкой эпохи безвременья. Впрочем, подобные утверждения, касающиеся истории, всегда двусмысленны. В истории действует множество причин, они запутываются в клубок, который очень трудно распутать. «Россию вздернул на дыбы», — было сказано о Петре. То же самое вполне можно сказать и об Иване Грозном. Жестокое насилие, учиненное им над страной, рано или поздно должно было отозваться трагедией. Оно и отозвалось — скорее рано, чем поздно. А повод — это уже дело десятое.
Отец и братья Дмитрия
Еще за десять лет до угличских событий по поводу престолонаследия, казалось, нечего было беспокоиться. У Ивана Грозного было два сына, вот-вот должен был родиться третий. Наиболее подходящим для трона, по мнению многих историков, был как раз старший — Иван. Но во время одной из ссор Грозный так избил его, что тот после этого умер (см. знаменитую картину Ильи Репина). Таким образом, в 1584 году на трон сел средний сын — Федор. В характере Федора начисто отсутствовали качества, необходимые для царского служения. С детства он был тих, богомолен и больше обращал свои очи горе, нежели на грешную землю. В исторической литературе его принято называть полуидиотом, но это, конечно, не так. Просто он родился для монастыря, а вынужден был управлять огромной и неспокойной, неустроенной державой.
Иногда, впрочем, на него находили приступы бешенства (отцовская кровь все-таки сказывалась) — говорят, бывало, он побивал палкой своего шурина Бориса Годунова, но это были редчайшие случаи. Вообще же, при Федоре именно Борис Годунов управлял страной — этот факт не вызывает сомнений. Но вот хотел ли Борис сесть после Федора на трон, — это еще вопрос.
Кто убил царевича Дмитрия?
Годунов в этой истории играет чуть ли не центральную роль. Стараниями многочисленных исследователей по поводу Годунова сложился определенный стереотип. Дескать, был он честолюбив и властолюбив (тут не обходится дело без лукавых упоминаний о невысоком его происхождении), вот и убил царевича Дмитрия, подослав к нему убийцу. Более того, в свое время бродили слухи о том, что и Федор умер не своей смертью, а от годуновского яда. А уж о «мальчиках кровавых в глазах», мучивших , знает каждый школьник.
Город Углич был отдан царевичу Димитрию в удел как младшему сыну царя. Уделы всегда были головной болью для московских государей, в них часто росла смута (в этом смысле понятны опасения государственника Бориса Годунова, приславшего наблюдать за малолетним царевичем своего единомышленника Михаила Битяговского).
Но резонов губить царевича у Годунова было не так уж много. У царя Федора в то время еще мог родиться наследник. Ведь произвела же на свет его жена Ирина (сестра Годунова) дочь!
Кажется, Борис тогда и вообще не помышлял о троне. Изнемогшая в экспериментах Ивана Грозного страна стояла на краю бунта, тут хватило бы и малой искры, — неужели бы в таком положении Годунов решился на убийство Дмитрия? Да и то сказать — в ситуации «безвластия» Годунов в ряду претендентов на престол стоял бы на последнем месте, были более подходящие по родовитости Шуйские, Романовы, Мстиславские.
Смерть царевича Дмитрия в Угличе - падучая болезнь или нападение?
Так что же случилось 15 мая? В полдень с четырьмя сверстниками Дмитрий вышел поиграть во дворик. Приглядывали за ним «мамка» Волохова (мать одного из предполагаемых убийц) и еще две няньки. Прошло совсем немного времени, и со двора раздался страшный крик. Сбежавшая вниз Мария Нагая обнаружила своего сына царевича Дмитрия мертвым — с раной на шее.
Две версии смерти царевича Дмитрия
Первая версия гибели царевича Дмитрия:
Первая версия утверждает, что царевича убил сын Михаила Битяговского с клевретами по наущению Бориса Годунова. Они подошли к Дмитрию:
«О, у тебя новое ожерелье, покажи», — сказал один из них.
«Да нет, старое», — ответил Дмитрий, доверчиво подставляя злоумышленникам горло.
И в ту же секунду горло было перерезано ножом.
Когда страшная история огласилась, ударили в набат. Разгневанный народ побил каменьями убийц царевича Дмитрия. Трупы их сбросили в ров.
Вторая версия смерти царевича Дмитрия:
Вторая, официальная, версия убийства царевича Дмитрия трактует события совершенно иначе. Эта версия получила хождение в материалах следствия, стремительно проведенного будущим царем Василием Шуйским (кстати, всегдашним противником Бориса Годунова). По ней с царевичем Дмитрием, игравшим со сверстниками ножиком, случился припадок падучей болезни, которой он был подвержен. Припадок оказался столь силен, что мамка и няньки не сразу решились приблизиться к нему. Его било об землю, и нечаянным образом ребенок напоролся горлом на нож. (Здесь, правда, возникает вопрос: как в руках у мальчика-эпилептика оказался ножик? Неужели мать «благословила» столь опасные в его положении игры?)
Вот тут и появилась обеспамятевшая от горя Мария Нагая. Она кричала, что ее сына извел по приказу Годунова Битяговский. Битяговский меж тем метался по двору, тщась пресечь смуту. Он пытался прорваться на колокольню, откуда уже раздавался набатный звон, но двери были наглухо заперты. Появился и Михаил Нагой, присоединившийся к крику своей сестры. Угличская чернь не замедлила собраться. Начались самочинные расправы.
Смерть царевича Дмитрия и начало Смутного времени на Руси
1997 год. В Угличе возрождается так называемый «Царевич день». Он отмечается ежегодно 28 мая по новому стилю, в день гибели царевича Димитрия.
Дело о гибели царевича Дмитрия стало запутываться уже спустя несколько лет. Василий Шуйский дважды опровергал результаты собственного следствия. Присягая Лжедмитрию-Отрепьеву, он говорил, что Дмитрий был спасен. Во второй раз, сам сделавшись царем, он в спешном порядке приказал привезти останки царевича в Москву и положил их в (примечательно, что документы фиксируют многие исцеления от них — и как раз вследствие этого, а вовсе не по указке царя Василия, Церковь прославила Димитрия как страстотерпца).
Более того, «ложные показания» давала и мать Дмитрия, к тому времени инокиня Марфа. Когда Москву захватил Отрепьев, она «признала» в нем своего сына, лобызала и обнимала его на глазах у всех. А когда в Москву принесли мощи убитого царевича Дмитрия, она покаялась и вернулась к своей первоначальной версии убийства.
А Лжедмитрии между тем приходили один за другим. в самом разгаре. И непосредственный исток этого трагического карнавала обнаружим именно в дне 15 мая 1591 года. В обсуждении событий того дня историки до сих пор не пришли к согласию и вряд ли придут когда-нибудь. Тем более не рискнем утверждать что-нибудь наверняка и мы. Абсолютных утверждений не будет, но это и не столь важно.
Важно другое. Эта история необыкновенно поучительна, только нужно пережить ее как бы в личном опыте, опыте живого участия. Как поучительна и вся тогдашняя русская смута. Ужасная, кровавая, жестокая смута, столь живописно изображенная Авраамием Палицыным в своем «Сказании». Это «Сказание» и сегодня трудно и больно читать — ушедшая эпоха кричит в нем нечеловеческим голосом. Страна все-таки опамятовалась, смогла собрать силы, стала медленно выздоравливать. Эхо всего этого внимательные люди отчетливо услышат сегодня. Но это уже другая история.
Саша Митрахович 25.02.2017 18:39
Следствие по делу о гибели царевича Димитрия закончилось в 1591 году, как водилось в ту эпоху, пытками и казнями. Нагие (за исключением Марии, насильно постриженной в монахини) оказались в тюрьме.
Не поздоровилось и угличанам. Около двухсот человек были казнены, множество людей отправили в ссылку —в далекий сибирский город Пелым. Сибирь тогда только-только осваивалась, нормально жить там было практически невозможно. В принципе, народ был отправлен на страдания и преждевременную смерть.
Власти наказали даже большой угличский колокол , созывавший в тот день горожан на расправу. Ему урезали «ухо» (почему и прозвали «корноухим») и отправили в ту же сибирскую ссылку — правда, не в Пелым, а в .
В Тобольске воевода князь Лобанов-Ростовский распорядился запереть Ссыльный Угличский колокол в приказной избе и сделать на нем надпись:
«Первоссыльный неодушевленный с Углича».
«Заключение», впрочем, продлилось недолго: вскоре «корноухий» колокол сопричли к звоннице . А в 1677 году, во время большого тобольского пожара, когда сгорел и деревянный Софийский собор, колокол якобы расплавился — «раздался без остатка». Или почти расплавился.
Опять версии раздваиваются, как раздвоились в свое время толкования обстоятельств смерти царевича Димитрия.
Согласно одной из версий, в XVIII веке в Тобольске отлили «новый Углицкий колокол» — пользуясь иконописной терминологией, как бы «список» старого. Для «отличения его от прочих колоколов» митрополит Тобольский Павел (Конюскевич) приказал сделать на нем надпись следующего содержания:
«Сей колокол, в который били в набат при убиении благоверного царевича Димитрия 1591 году, прислан из города Углича в Сибирь в ссылку во град Тобольск к церкви всемилостивого Спаса, что на торгу, а потом на Софийской колокольне был часобитный, весу в нем 19 пуд. 20 ф.».
В 1890 году колокол выкупил у епархии Тобольский музей. К тому времени он помещался на небольшой, специально выстроенной для него звоннице и служил местной достопримечательностью.
Но угличане не забыли своего «неодушевленного первоссыльного». В 1849 году они подали прошение в министерство внутренних дел о возвращении набатного колокола, и Николай I постановил:
«просьбу сию удовлетворить» — «удостоверясь предварительно в справедливости существования означенного колокола в Тобольске».
Но специально созданная комиссия удостоверилась именно в том, что колокол «не тот». Прошение угличан осталось без чаемых ими последствий. Их убедили в том, что «первоссыльного» более не существует.
Тем не менее в самом конце XIX века угличский ссыльный колокол прибыл в Углич. А проведенные в 1980-е годы исследования его состава показали, что отлит он был, скорее всего, в XV веке. И, значит, все-таки—тот самый?
Саша Митрахович 26.02.2017 10:10
Некоторое время пребывали в . Возле его гробницы в соборе совершались, по свидетельствам современников, многие исцеления (преимущественно от глазных болезней), а в 1606 году его мощи были обретены нетленными.
Обретение совершилось в связи с намерением канонизировать царевича Дмитрия и перенести его останки в Москву. На этот шаг тогдашний царь Василий Шуйский пошел с целью прекратить «эпидемию самозванщины».
В мае 1606 года в Углич прибыла особая комиссия, возглавляемая митрополитом Ростовским Филаретом. Мощи царевича Дмитрия извлекли из могилы, положили на приготовленные носилки и, к великому горю угличан, торжественно понесли вон из города — к московской дороге.
Согласно местному преданию, на окраине Углича носилки, поставленные на землю, приросли к ней. И только после многих молений удалось москвичам «оторвать» носилки от земли и продолжить путь. Угличане же на том месте построили часовню, а потом и храм во имя св. Димитрия. Именно он впоследствии именовался церковью Димитрия «на поле» — дабы отличать его от Димитриевской церкви на крови.
Среди реликвий, связанных с царевичем Димитрием, в Спасо-Преображенском соборе Углича оставался лишь покров с его гроба (его оставили угличанам по их слезной просьбе). А в 1631 году царь Михаил Федорович благоволил прислать в Углич носилки, на которых тело царевича путешествовало из Углича в Москву. Ценности эти лежали в серебряной раке, стоявшей на солее, а теперь имеют свое местонахождение в Угличском историко-художественном музее.
Саша Митрахович 26.02.2017 12:48
|
«Угличское дело - следственное дело, производившееся специальной комиссией (боярин князь В. И. Шуйский, окольничий А. П. Клешнин, думный дьяк Е. Вылузгин, а также митрополит Геласий) во 2-й половине мая 1591года в связи со смертью царевича Дмитрия Ивановича и народным восстанием в Угличе 15 мая 1591. Было привлечено к следствию около 150 чел. Допрашивались дядья царевича - Нагие, мамка, кормилица, духовные лица, близкие ко двору или бывшие во дворце в начальный момент событий. Составление белового экземпляра «У. д.» в основном было завершено уже в Угличе. 2 июня оно докладывалось Геласием на заседании Освященного собора, по решению которого было передано на усмотрение царя. Смерть царевича была признана произошедшей во время припадка эпилепсии, когда он упал и закололся ножом. Его мать была пострижена в монахини, родственники подвергнуты опале, а значительное количество посадских людей, участников восстания, было выслано «на житьё» в Сибирь.» Большая советская энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия 1969-1978 |
«Угличское дело»
«Угличское дело» и по сей день является одной из неразрешённых и, скорее всего, неразрешимых загадок российской истории. Современные криминалисты в шутку называют его самым старым «висяком» или «глухарём» отечественной криминалистики. Исследователи, вдоль и поперёк изучившие многотомные материалы этого следствия, вот уже несколько столетий ломают копья в спорах: что же на самом деле произошло в Угличе 15 мая 1591 года? Можно ли вести именно от этой даты начало Смуты в Российском государстве? Был ли царевич убит? Погиб в результате несчастного случая? Может быть, на русском престоле в 1605-1606 гг. находился не самозванец, а последний представитель династии Рюриковичей?
|
Дмитрий-царевич убиенный
|
Увы, современная историческая наука не имеет однозначного ответа ни на один из этих вопросов.
Только официальная трактовка «угличской драмы» в конце XVI - первой половине XVII веков менялась трижды. Следственная комиссия В. Шуйского в 1591 году объявила о «несчастном случае». В 1605 году, при появлении Лжедмитрия I в Москве, все «свидетели» и следователи в один голос заговорили о подлоге и убийстве двойника. А уже через год они же признали сына Ивана IV Грозного, царевича Дмитрия Ивановича «убиенным в Угличе» , а сидящего на троне монарха – самозванцем. Сразу после низвержения Лжедмитрия I и восцарения В.Шуйского «убиенный отрок» Дмитрий в срочном порядке был признан святым, канонизирован русской православной церковью. Его прах столь же срочно доставили из Углича и захоронили в Архангельском соборе московского Кремля – усыпальнице русских царей.
Но кто покоится в этой гробнице? Действительно ли царевич Дмитрий?
Ответа тоже нет.
Все отечественные и зарубежные историки, так или иначе соприкасавшиеся в своих исследованиях с сюжетами начала XVII века (Смутного времени), не могли обойти вниманием «угличское дело».
Большинство исследователей отмечало тот факт, что материалы следствия, словно нарочно, подобраны так, чтобы на их основании можно было вынести любое решение. Многие фрагменты дела перепутаны или исчезли в результате переформирования «столбцов», характерных для делопроизводства XVI века, в более привычные нам «тетради».
В начале XIX века, с лёгкой руки Н.М.Карамзина, наибольшую популярность в обществе получила версия об убийстве царевича по приказу Годунова. Именно эта трактовка вдохновила А.С.Пушкина на создание драмы «Борис Годунов», А.К. Толстого – трагедий «Царь Борис» и «Царь Федор Иоаннович».
Последующие исследователи (С.М.Соловьёв, С.Ф. Платонов, В.К.Клейн) больше склонялись к «несчастному случаю», хотя и указывали на то, что следствие проведено московской комиссией В. Шуйского крайне недобросовестно. Н.И.Костомаров, К.Н. Бестужев-Рюмин, И.С.Беляев и другие весьма уважаемые историки XIX века придерживались версии о возможной «подмене» царевича двойником и последующем его появлении в качестве Лжедмитрия I.
Сохранившиеся документы «угличского дела» оставляют немало сомнений в случайном самоубийстве царевича, но в то же время они не дают никаких оснований для обвинения Б.Годунова в преднамеренном убийстве.
Именно поэтому дискуссия о событиях в Угличе продолжалась и продолжается до сих пор. Возникают новые версии, у каждой из которых немало приверженцев и противников.
Предыстория «угличской драмы»
В 1584 году умер Иван VI Грозный. На престол взошёл его сын Фёдор Иоаннович. Подозревая, что недалёкий и слабый здоровьем царевич не сможет править самостоятельно, Грозный учредил при нём нечто вроде регентского совета, куда вошли дядя Фёдора Никита Юрьевич Романов, бояре Богдан Бельский (Вельский), Иван Мстиславский, Иван Шуйский и шурин царя, брат царицы Ирины – Борис Годунов.
«Опекуны» очень быстро перессорились между собой. Годунов, устранив всех своих конкурентов, полностью подчинил себе безвольного монарха и фактически стал первым лицом в государстве.
Между тем, в стране назревал династический кризис. Фёдор Иоаннович не имел наследника. Его единственная дочь (царевна Феодосия) умерла в раннем детстве.
Последний сын Ивана Грозного – царевич Дмитрий – был рождён от седьмого, непризнанного церковью брака Ивана IV с худородной боярыней Марией Фёдоровной Нагой, а потому не мог считаться законным претендентом на престол. Царевичу выделили в удел Углич - город, часто находившийся в собственности удельных князей Московского дома. Однако ни Дмитрий, ни его семья не стали в действительности удельными владыками. Отправка в Углич была фактически ссылкой опасных конкурентов в борьбе за власть. Удельные права князя ограничивались получением части доходов уезда. Административная власть принадлежала присланным из Москвы служилым людям, и в первую очередь дьяку Михаилу Битяговскому. Воспитывали молодого царевича мать, многочисленная родня - Нагие и обширный придворный штат.
В случае смерти Фёдора Иоанновича, у Дмитрия (пусть незаконнорожденного, но царского сына) было больше шансов занять русский престол, чем у бояр Годунова, Шуйского или кого-либо из Романовых. Это понимали все. Но в 1591 году царь Фёдор был ещё жив, и никто не мог поручиться, что наследника у него точно не будет.
Угличские события: три версии
15 мая 1591 года царевич вместе с матерью возвратился из церкви. Мария Нагая отпустила Дмитрия поиграть во дворе с четырьмя мальчиками. За ними наблюдали нянька, кормилица и постельница. Во время игры царевич упал на землю с ножевой раной в горле и тут же умер. Во двор Угличского кремля сбежались горожане. Мать царевича и её родственники обвинили в убийстве присланных из Москвы людей, которые были в тот же день растерзаны толпой.
19 мая из Москвы прибыла комиссия в составе митрополита Сарского и Подонского Геласия, боярина князя Василия Ивановича Шуйского, окольничего Андрея Петровича Клешнина и дьяка Елизария Даниловича Вылузгина. Комиссия провела следствие и пришла к выводу, что царевич, страдавший эпилепсией, играл ножом и в припадке сам на него накололся.
В 1605 году в Москве восцарился некий молодой человек, который утверждал, что он - Дмитрий, спасшийся от убийц благодаря подмене. Ставший царем после его свержения Василий Шуйский, главный деятель угличской комиссии, заявил, что Дмитрий был убит в Угличе по приказу Бориса Годунова. Именно тогда появилась гробница царевича Дмитрия в Архангельском соборе, а сам Дмитрий был объявлен святым.
От тех далёких дней нам остались три взаимоисключающие версии произошедшего:
царевич погиб в результате несчастного случая;
царевич был убит по приказу Бориса Годунова;
царевича хотели убить, но он спасся.
Несчастный случай?
Основа этой версии - следственное дело, составленное комиссией в Угличе. Вот как вырисовывается из этого документа то, что произошло.
Мамка Василиса Волохова заявила следствию, что царевич страдал эпилепсией, «чёрной немочью». 15 мая царица ходила с сыном к обедне, а потом отпустила гулять во внутренний дворик дворца. С царевичем были мамка Василиса Волохова, кормилица Арина Тучкова, постельница Марья Колобова и четверо сверстников, в том числе сыновья кормилицы и постельницы. Дети играли в «тычки» - втыкали броском нож в землю, стараясь попасть как можно дальше. Во время игры у царевича начался припадок. По словам няньки, «и бросило его на землю и тут царевич сам себя ножом поколол в горло, и било его долго, да туто его и не стало».
 Убийство царевича Дмитрия, |
Михаил Федорович Нагой, брат царицы: «Царевича зарезали Осип Волохов, да Микита Качалов, да Данило Битяговской».
Григорий Федорович Нагой, другой брат царицы: «И побежали на двор, ажно царевич Дмитрий лежит, набрушился сам ножем в падучей болезни».
Товарищи Дмитрия по играм: «Пришла на него болезнь, падучий недуг, и набросился на нож».
Кормилица Арина Тучкова: «И она того не уберегла, как пришла на царевича болезнь черная, а у него в те поры был нож в руках, и он ножем покололся, и она царевича взяла к себе на руки, и у нее царевича на руках и не стало».
Андрей Александрович Нагой: «Прибежал туто ж к царице, а царевич лежит у кормилицы на руках мертв, а сказывают, что его зарезали».
Дмитрий погиб, как бы сейчас сказали «в обеденный перерыв», когда практически весь угличский «двор» разошёлся трапезничать по своим подворьям. Ушли братья царицы, уехал из дьячей избы глава угличской администрации Михаил Битяговский. Вслед за ним разошлись и его подчинённые – писаря и подьячие. Готовились к обеду и во дворце царевича, когда сын постельничей Петруша Колобов прибежал с известием о гибели Дмитрия.
Царица Мария Нагая выскочила во двор, схватила полено и начала бить им няньку Волохову. Тогда-то и были впервые названы имена предполагаемых убийц царевича: царица «почала ей, Василисе, приговаривать, что будто се сын ее, Василисин, Осип с Михайловым сыном Битяговского да Микита Качалов царевича Дмитрея убили».
Ударили в набат. К дворцу сбежалось всё население города. Прискакал на коне уже успевший захмелеть Михайло Нагой. Явились Андрей и Григорий Нагие.
Когда пришёл дьяк Михаил Битяговский с помощниками, науськиваемая братьями Нагими толпа набросилась на них. Они пытались укрыться в стоявшей посреди двора «брусяной избе», но угличане выбили двери и окна, вытащили спрятавшихся чиновников и убили. Затем убили Осипа Волохова и Данилу Битяговского. Хотели убить жену и дочерей Битяговского, но их спасло вмешательство священников.
Вскоре наступило отрезвление. Было ясно, что вот-вот из Москвы нагрянет следственная комиссия. Нужно было срочно найти доказательства вины убитых. За дело взялся Михайло Нагой. По его приказу на тела Битяговских, Качалова, Волохова и других убитых (а всего погибло 14 человек) положили оружие, измазанное куриной кровью.
Вечером 19 мая в Углич приехала следственная комиссия. Формально её возглавлял митрополит Геласий, но фактически руководил следствием боярин Василий Иванович Шуйский – будущий царь, отпрыск одной из самых знатных фамилий Русского государства.
Среди сторонников версии «несчастного случая» долго бытовало мнение, будто Годунов намеренно послал в Углич Шуйского – своего врага и конкурента в борьбе за престол. Тем самым он как бы хотел подчеркнуть свою непричастность к смерти царевича Дмитрия. Такой точки зрения придерживались С.Ф.Платонов, Р.Г.Скрынников, В.К.Клейн, советский историк И.С. Полосин. Позднейшие исследования доказали, что на самом деле, легенда о «плохих» отношениях В.И. Шуйского и Годунова была изобретена самим Шуйским после его восшествия на престол. Новый царь хотел отмежеваться от своего непопулярного предшественника и как-то примазаться к военной славе репрессированного при Фёдоре Иоанновиче своего родственника – Ивана Шуйского, весьма популярного военачальника и героя Ливонской войны.
Шуйские и Годуновы принимали самое активное участие в опричнине. Они являлись «свойственниками» - брат В.И. Шуйского Дмитрий был женат на родной сестре жены Бориса Годунова. В 1591 году Шуйский старался со «свояком» и всесильным правителем Годуновым не ссориться, и не упустил бы случая ему угодить.
Именно из-за поведения В.И. Шуйского историки никогда всерьёз не воспринимали документы следственного дела. В качестве главы следственной комиссии он подтвердил: царевич закололся в эпилептическом припадке. Тогда именно так было нужно Годунову. При вступлении на престол Лжедмитрия I Шуйский сначала не признал нового царя, но потом заявил, что не видел в Угличе тела убитого царевича. Овладев царским троном, тот же Шуйский объявил торжественно: царевич Дмитрий «заклан бысть» от «лукавого раба Бориса Годунова», и установил почитание нового святого мученика.
Н.И. Костомаров писал: «Следственное дело для нас имеет значение не более, как одного из трех показаний Шуйского, и притом такого показания, которого сила была уничтожена дважды им же самим» .
Подозрения в фальсификации увеличивались при анализе самого дела: листы перепутаны, нет записей допросов многих важных свидетелей. Возможно, еще члены комиссии Шуйского вырезали из него одни показания и вклеили другие? Однако тщательное исследование, проведённое в начале XX века опытным архивистом К. Клейном, отвергло такого рода подозрения: просто за многие века часть листов оказалась испорченной и утраченной, а часть - перепутанной.
В деле нет показаний матери погибшего царевича Марии Нагой и одного из её старших братьев – Афанасия Фёдоровича Нагого. Согласно известной версии, Афанасий Нагой во время следствия находился в Ярославле и не мог быть опрошен. Но точно неизвестно, где именно он был во время происшествия 15 мая, и никто из фигурантов дела его не упоминает ни словом. Допрашивать же царицу не имели права ни бояре, ни даже патриарх. Но только она одна могла рассказать, почему сразу назвала убийцами Данилу Битяговского, Никиту Качалова и Осипа Волохова.
2 июня 1591 года «Освященный собор» и боярская дума решили: «Царевичу Дмитрию смерть учинилась божим судом», и в смерти последнего Рюриковича никто не виноват.
Убит по приказу Годунова?
Эта версия всплывала трижды, и при совершенно разных обстоятельствах.
15 мая 1591 года Нагие обвинили в смерти царевича Бориса Годунова, назвав непосредственными исполнителями преступления его «агентов» в Угличе – Битяговских и Волоховых. В умысле (хотя и неудачном) на убийство Дмитрия обвинял Годунова Лжедмитрий I. 17 мая 1606 года Лжедмитрия I свергли с престола и через два дня царём «выкликнули» Василия Шуйского, который торжественно объявил, что царевич Дмитрий был убит по приказу Годунова.
Вскоре появились новые самозванцы, утверждавшие: да, убитый в Москве царь был и впрямь «вор и еретик Гришка Отрепьев», а вот он - подлинный Дмитрий. Чтобы доказать самозванство любого возможного претендента на роль Дмитрия, «убиенного» в Угличе царевича объявили святым мучеником. «Мог ли рискнуть русский человек XVII века усомниться в том, что говорило «житие» царевича и что он слышал в чине службы новому чудотворцу?» - писал С. Платонов.
Усилиями нескольких поколений исследователей выяснено, как постепенно, от сказания к сказанию, от повести к повести, от года к году обрастала противоречивыми подробностями версия об убийстве царевича по приказу Годунова. Древнейший из этих памятников - так называемая Повесть 1606 года - вышла из кругов, близких к Шуйским, заинтересованных в том, чтобы представить Дмитрия жертвой властолюбия Бориса Годунова. Авторы более поздних «сказаний» были уже связаны в своей концепции житием святого царевича Дмитрия. Отсюда и разногласия. В одном сказании обстоятельства самого убийства вообще не описаны; в другом - убийцы нападают на царевича во дворе, открыто; в третьем - подходят к крыльцу, просят мальчика показать ожерелье и, когда он поднимает голову, колют ножом; в четвертом - злодеи прячутся под лестницей во дворце, и, пока один из них держит царевича за ноги, другой убивает.
Источники, сообщающие об убийстве Дмитрия, противоречивы, основаны на официальной версии, которую нельзя было оспаривать или даже подвергать сомнению, не попав в еретики.
Следственное дело, как мы уже упоминали, не является источником более достоверным, чем сказания, жития и летописи. Кто мешал следователям при неграмотности большинства свидетелей писать что угодно?
Очевидцами смерти царевича были мамка Василиса Волохова, постельница Марья Колобова, кормилица Арина Тучкова и четверо сверстников Дмитрия. Вряд ли эти люди были грамотны и имели возможность проконтролировать, что именно записал за ними дьяк.
Подозрительно ещё одно обстоятельство - навязчивое повторение всеми свидетелями: «покололся ножем сам». На следствии об этом говорят не только непосредственные очевидцы, но и те, кто знает о смерти Дмитрия со слов других людей. Но ведь все горожане тогда верили в насильственную смерть царевича и истребляли его предполагаемых убийц.
Часто утверждают, что Годунов не был заинтересован в смерти царевича, чья гибель принесла ему больше бедствий, чем мог принести живой Дмитрий. Напоминают, что сын от седьмой (или шестой) жены Ивана Грозного официально не имел права на престол, а у царя Федора Ивановича вполне мог родиться наследник и после убийства царевича. Все это внешне логично. Но когда через четырнадцать лет на окраинах Русского государства появился некто, выдававший себя за сына Ивана Грозного, одно имя Дмитрия всколыхнуло огромную страну. Многие встали под его знамена, и никто не вспомнил, от какого по счету брака он родился.
Между тем, Годунов серьёзно опасался царевича и его родни. Даже если бы у царя Федора родился сын, вряд ли сын слабоумного царя правил бы самостоятельно. Борис остался бы опекуном государя и фактическим правителем. Для такого наследника его дядя Дмитрий был бы реальным соперником, ибо в Угличе, как свидетельствуют очевидцы, подрастал ярый враг царского шурина.
Голландец Исаак Масса рассказывает: «Дмитрий нередко спрашивал, что за человек Борис Годунов, говоря при этом: «Я сам хочу ехать в Москву, хочу видеть, как там идут дела, ибо предвижу дурной конец, если будут столь доверять недостойным дворянам».
Немецкий ландскнехт Конрад Буссов сообщает, что Дмитрий вылепил однажды несколько фигур из снега, каждой дал имя одного из бояр и стал затем отсекать им головы, ноги, протыкать насквозь, приговаривая: «С этим я поступлю так-то, когда буду царем, а с этим эдак». Первой в ряду стояла фигура, изображавшая Бориса Годунова.
Вряд ли случайно и Нагие сразу обвинили в смерти царевича именно агентов Годунова. Они ждали и боялись этого часа.
Но значит ли всё это, что Годунов действительно подсылал убийц к царевичу, что Битяговский и Качалов перерезали ему горло? Скорее всего, нет. Осторожный Годунов не стал бы рисковать так глупо. Если бы убийц схватили и допросили с пристрастием, вряд ли они стали бы молчать о «заказчике» преступления.
Российский историк В.Б. Кобрин в ряде своих работ высказывает мнение о том, что непосредственной «исполнительницей» воли Годунова была как раз нянька Василиса Волохова. Если мальчик, действительно, страдал эпилептическими припадками, то ему не следовало позволять играть с острыми предметами. С этой точки зрения поведение воспитательницы может быть расценено не как оплошность, а как преступление. Именно поэтому, считает Кобрин, царица набросилась на няньку Волохову, обвинив её и её сына в убийстве Дмитрия.
Но здесь следует вспомнить нравы тогдашней аристократии. Никто из знатных мужчин XVI века не расставался с оружием ни при каких обстоятельствах. Утрата оружия означала бесчестие. Царевич, помимо ножа, тешился и с сабелькой, и с настоящим кинжалом – куда более опасным оружием, нежели ножичек для детской игры в «тычку». Отобрать у царского сына нож не решилась бы ни одна женщина, даже сама царица.
С точки зрения современной медицины, случайное самоубийство царевича – маловероятно: эпилептические судороги не позволили бы удержать в руке никакой предмет. А самому проткнуть себе горло даже самым острым ножом, который лежит на земле – практически невозможно.
В следственном деле не сохранилось ни описания ножа, ни подробного описания места происшествия, ни упоминания о том, кто из мальчиков находился рядом с царевичем в тот момент, когда у него начался припадок. Следователи не допрашивали всех детей, ограничившись лишь показаниями старшего – Петруши Колобова. Могло случиться так, что нож, на который накололся Дмитрий, находился в руках одного из его товарищей по игре. Например, того же Петруши Колобова или сына кормилицы Тучковой. Если бы этот факт всплыл на следствии, вряд ли ребёнка оставили бы в покое. Возможно, поэтому все очевидцы происшествия старались подчеркнуть в своих показаниях, что царевич «набросился на нож сам».
Самозванец ли?
Версия о спасении царевича путём подмены его двойником довольно редко проникает на страницы современной литературы. Между тем, её нельзя считать просто плодом досужего вымысла. В спасение Дмитрия верили (или хотя бы допускали эту возможность) крупный специалист по генеалогии и истории письменности С.Д. Шереметев, профессор Петербургского университета К.Н. Бестужев-Рюмин, видный историк И. С. Беляев и другие серьёзные историки конца XIX - начала XX вв. Книгу, специально посвященную обоснованию этой версии, выпустил известный журналист А.С.Суворин.
Основными источниками версии являются рассказы самого мнимого Дмитрия, которые зафиксированы в сохранившихся дневниках Марины Мнишек; некоторые намёки, разбросанные в письмах иностранцев (в частности - английского дипломата Джерома Горсея), свидетельства современников о поведении Лжедмитрия I в период его краткого правления.
Дневники Марины Мнишек и свидетельства других поляков дают версию «спасения» царевича, которая в корне отличается от того, что происходило в Угличе 15 мая 1591 года.
По словам М. Мнишек, Дмитрия спас некий иностранный врач Симон. Он подложил на место царевича другого, внешне похожего мальчика. Этого мальчика и задушили в Угличе. Между тем, ни один из русских источников не упоминает никакого врача Симона при дворе Марии Нагой. Дмитрий погиб средь бела дня на глазах семерых свидетелей от ножевой раны. Утверждавший, что он и есть царевич, был не в курсе угличских событий, следовательно – самозванец. С другой стороны, если настоящего царевича подменили гораздо раньше, то о случившемся с его «двойником» он мог и не знать.
Джером Горсей, находившийся в мае 1591 года в Ярославле, оставил небезынтересные свидетельства о действиях бояр Нагих сразу же после смерти царевича. Из них складывается впечатление, что родственники царицы заранее эту «гибель» предвидели и готовили. «Эмиссаром» Нагих в Ярославле и Москве выступил Афанасий Нагой, о котором нет никаких упоминаний в «угличском деле». Уже вечером 15 мая Афанасий сообщил Горсею, что Дмитрий убит агентами Годунова, а царица отравлена. Этот слух приверженцы Нагих постарались распространить в Ярославле, а также и в Москве. В Ярославле ударили в набат, но поднять народ на восстание не удалось. В конце мая 1591 года в Москве случилась серия сильных пожаров. Братья Нагие активно распространяли слухи о том, что Годуновы повинны не только в убийстве царского сына, но и в злодейском поджоге Москвы. Эти слухи распространились по всей России и проникли за рубеж. Царские дипломаты, отправленные в Литву, принуждены были выступить с официальным опровержением известий о том, что Москву «зажгли Годуновых люди». «Поджигателей» потом нашли. Ими оказались холопы бояр Нагих. Материалы о московских и ярославских событиях не вошли в «угличское дело», впоследствии были утрачены, а потому никогда не рассматривались историками в контексте событий, связанных с гибелью царевича.
Р.Г.Скрынников, один из известнейших советских специалистов по эпохе «смуты», писал:
|
«Ситуация, сопутствовавшая угличским событиям, носила критический для правительства характер. Над страной нависла непосредственная угроза вторжения шведских войск и татар. Власти готовились к борьбе не только с внешними, но и с внутренними врагами. За одну-две недели до смерти Дмитрия они разместили на улицах столицы усиленные военные наряды и осуществили другие полицейские меры на случай народных волнений. Достаточно было малейшего толчка, чтобы народ поднялся на восстание, которое для Годунова могло кончиться катастрофой. В такой обстановке гибель Дмитрия явилась для Бориса событием нежелательным и, более того, крайне опасным. Факты опровергают привычное представление, будто устранение младшего сына Грозного было для Годунова политической необходимостью…» Скрынников Р. Г. Борис Годунов.– М., Наука, 1978.– 72 |
Возможно, в 1591 году для Годунова не было политической необходимости в устранении Дмитрия. А вот для его противников – была. Мнимое убийство царевича могло являться частью плана братьев Нагих, решивших организовать государственный переворот. В случае удачи они бы предъявили «спасённого» племянника и стали бы первыми лицами в государстве.
В пользу версии о подмене царевича говорит и факт намеренного истребления родственниками царицы всех «ненадёжных» лиц, которые могли бы признать в убитом другого мальчика и сказать об этом московской комиссии – Битяговских, Волохова, Качалова, дьяков приказной избы и других «свидетелей», знавших Дмитрия в лицо. По некоторым свидетельствам, царица Мария Нагая приказала также убить и «убогую» девицу, которая ходила во дворец играть с царевичем и могла сболтнуть лишнее. Ведь никто из приезжих москвичей Дмитрия не видел, и поручиться за то, что убит именно он, не мог.
Противники «отрепьевской» версии и по сей день твердят, что Лжедмитрий I был нерусским по происхождению. Одни видят в нём белоруса или украинца, подвергшегося ополячиванию; другие приписывают ему итальянское, французское, немецкое, португальское и даже еврейское происхождение. Однако в конце XIX века исследователь отношений России и папского престола П. Пирлинг разыскал в ватиканском архиве собственноручное письмо Лжедмитрия I на польском языке. К апологетической оценке Пирлингом личности самозванца можно относиться по-разному, но проведённые им графологические и текстологические исследования показали, что Лжедмитрий I не владел польским языком, как родным. Более того - начертания многих латинских букв с головой выдавали в нём человека, привыкшего писать кириллицей.
Современники единодушно отмечают, с какой поразительной, напоминающей петровскую, смелостью молодой царь Дмитрий Иванович нарушал сложившийся при московском дворе этикет. Царю прилично было быть спокойным и неторопливым, истовым и важным. Этот действовал с темпераментом названого отца (без его жестокости). Дмитрий не вышагивал медленно по дворцу, а стремительно переходил из одной комнаты в другую, так что даже его личные телохранители порой не знали, где его найти. Толпы он не боялся, не раз в сопровождении одного-двух человек скакал по московским улицам. Он даже не спал после обеда. Всё это крайне непохоже на расчётливого самозванца. Вспомним, как старательно пытался Пугачёв копировать формы екатерининского двора. Считай Лжедмитрий себя самозванцем, он уж наверняка сумел бы заранее освоить этикет и обычаи московского двора, постарался бы сразу не ссориться с боярами, не вызывать недоумение своими «странными» поступками, да и в плане личной безопасности не был бы столь беспечен. Лжедмитрий I помиловал Василия Шуйского – главного составителя «угличского дела», который должен был первым уличить его в самозванстве. В благодарность Шуйский организовал государственный переворот, и его сторонники мнимого Дмитрия убили.
Сомнительна также эпилепсия царевича. Излечение от этой болезни, даже при современном развитии медицины, совершенно невозможно. За всё время правления (почти год) у Лжедмитрия I не было зафиксировано ни одного припадка. Между тем, версия о «падучей» настоящего сына Ивана Грозного тоже может быть подвергнута сомнению. Она появилась лишь в «угличском деле». Кроме родственников, нянек и игравших с ним детей – лиц заинтересованных – никто припадков Дмитрия никогда не видел. «Эпилепсия» могла быть придумана Нагими, чтобы сбить с толку следствие: «несчастный случай» во время припадка выглядел более правдоподобным.
Лишь в XX веке историками были обнаружены сведения о том, что мать царевича, Мария Нагая, всё-таки делала заупокойные вклады по своему сыну. Один из них был сделан в годовщину гибели Дмитрия – в мае 1592 года, когда страсти вокруг угличских событий уже улеглись. Служить «за упокой» по живому человеку просто для отвода глаз не имело смысла, да и вряд ли в XVI веке кто-либо мог решиться на столь кощунственный поступок…
Несмотря на обилие исторических версий, вопрос о личности первого самозванца, а также о том, кому на самом деле была выгодна смерть царевича Дмитрия, остаётся открытым.
Елена Широкова
По материалам:
Скрынников Р.Г. Борис Годунов. – М., Наука, 1978
Он же. Самозванцы в России в начале XVII века. Григорий Отрепьев. - Новосибирск, Наука, 1990.
