После Чернобыля: жизнь в деревне, которой нет. Чернобыль: брошенные села
Не секрет, что в Чернобыльской Зоне Отчуждения действительно много интересных мест для посещения. Тем более, что, начиная с осени этого года к уже полюбившимся местам добавили разрешение и военного городка Чернобыль-2. Однако среди всех объектов ЧЗО есть такие места, которые особняком держатся от всех остальных. Они просто другие. Здесь особая атмосфера, которая включает в себя симбиоз заброшенности и незримого присутствия человека, колорита Полесья и борьбы Природы за отнятые некогда земли, тишины и густых зарослей. Именно здесь, как нигде, получается проникнуться трагедией людей, которые в силу обстоятельств были вынуждены покинуть свои дома. Такие загадочные и уникальные, колоритные и необыкновенные села Чернобыльской Зоны Отчуждения.
1)
Сёла ЧЗО всегда будут держаться особняком от других объектов Зоны Отчуждения. Если, к примеру, в Припяти сразу после аварии личные вещи и мебель в домах полежали утилизации, то многие предметы, оставленные местными жителями в домах своих сел и деревень, так и остались лежать там с 1986 года. Наверное, именно этим и прекрасны села Зоны отчуждения. Это сродни неординарному музею советской деревни, находящейся в запустении. Кроме сего прочего здесь уникальная природа, которая только добавляет колорита в общую картину восприятия от поездок в Чернобыльскую Зону Отчуждения . В настоящем материале предложены фотографии сёл ЧЗО, сделанных во время поездок в Зону в этом году. Съемка велась в селах Залесье, Копачи, Ильинцы, Ямполь.
2)
Дом в селе Залесье, апрель 2013.
3)
4)
Местный магазин. Так же как и большинство домов Залесья, здание сильно заросло.
5)
Местный ДК.
6)
Дома разрушаются, местность зарастает, железо ржавеет, однако советские пропагандистские лозунги верны своим идеалам и не собираются менять свой облик.
7)
8)
Школа в селе Ильинцы.
9)
Коридор школы, второй этаж.
10)
"Сталкерский" артефакт в школе. В отличие от третьей школы в Припяти, данных предметов здесь практически не встретишь.
11)
Солдатский сапог. Интересно, а что может делать сапог в сельской школе?:)
12)
Школьный спортзал. По сравнению с припятскими спортзалами в школах вполне даже сохранился.
13)
Апрельский разлив реки Уж в селе Ямполь. В середине марта Украину буквально накрыли аномальные снегопады. Апрельское солнце беспощадно уничтожало снег. Вследствие чего окружающая местность была затоплена, а реки ЧЗО вышли из берегов.
14)
15)
Благодаря солнцу и талым водам нашему взору открылась вот такая красота.
16)
17)
Полузатопленные ямпольские избушки.
18)
19)
20)
21)
Село Ямполь в конце августа.
22)
Газета "Сельский вестник" за 25 апреля 1986 года. До аварии на ЧАЭС чуть меньше суток...
23)
24)
Водка "Пшеничная"
25)
26)
Детский садик в селе Копачи, январь 2013.
27)
Кукла. Наверное, один из основных атрибутов детского садика. Как, впрочем, и привычки многих фотографов делать постановочные снимки с куклами в кадре, символизируя, тем самым, весь ужас Чернобыльской трагедии.
28)
29)
Самая зловещая кукла, которая мне попадалась за все 6 поездок в Чернобыльскую Зону Отчуждения.
30)
Село Ильинцы.
31)
32)
33)
34)
Такой вот мотоцикл лежит в одном из домов.
35)
Фотографии - немые свидетели эпохи.
36)
37)
38)
Карта Зоны обязательного отселения в Ильинцах.
39)
Советские грампластинки "Мелодия"
40)
Здесь действительно тихо и спокойно.
Фотограф Александр Степаненко:
– Летом 2015 года закопали нашу деревню – родину моих родителей, дедов и прадедов, проживавших там с XVIII-го века (согласно данным Исторического архива республики Беларусь). Деревня Киселевка (Могилевская область, Костюковичский район), расположенная между тремя кладбищами, сама стала огромным кладбищем.
Артем Чернов, Front.Photo:
– Этот уникальный фотопроект длиной в 36 лет о жизни деревни, накрытой радиационным облаком чернобыльской аварии в 1986-м — уже второй удивительный материал Александра Степаненко , публикуемый во Front.Photo. Первой была третьвековая фотохроника «Будни архангельской деревни», получившая восторженные отзывы.
Опыт автора впечатляет: ему удалось десятилетиями документировать жизнь российской и белорусской деревень, причем — с минимальной дистанции, не камерой заезжего корреспондента, а глазами «своего», родного человека, «инсайдера». В российской фотографии, по-моему, в наше время такое больше никому и не удавалось. В случае с Киселевкой волшебство совсем уж фантастическое — первые (и прекрасные!) кадры проекта сняты за годы до катастрофы, там еще «та» жизнь. Александру в 1979-м было только 15 лет.
Первые попытки переселить деревню власти сделали еще в 1992-м, большинство жителей уже тогда переехали в более безопасное место, в новые дома. Однако пять больших семей и еще несколько человек остались в деревне на долгие годы, по своей воле, вопреки постановлениям. Лишь в 2015-м было реализовано решение о полной ликвидации деревни, захоронении домов и переселении всех в новый поселок. А в соседнюю с Киселевкой «полуживую деревню Видуйцы» местным жителям разрешено официально заселяться вновь.
Александр Степаненко,
– На этих фотографиях — жители моей родной белорусской деревни, что в Могилевской области. Здесь родились и выросли мои родители и мы бегали босоногими пацанами, пасли лошадей, ловили в речке раков. Не забывается запах скошенной травы, вкус парного молока… Уже после аварии на ЧАЭС, в 1990 году, я вернулся в родную Киселевку. Ничего не изменилось в деревенской жизни: рожают детей, пашут поля, а вечерком у костра веселится молодежь. Но за огородами появились знаки «Радиоактивность. Опасная зона!»
1979-1982 годы
«Деревенский ухажер». Вечерние посиделки. 1981.
«Домашние заботы». Исаева Надежда и Силкина Христина Лукьяновна. 1981.
«Поцелуй на троих». Река Беседь. 1979.
– Мое детство прошло в деревеньке Киселевка, на берегах речки Черноутки, которая за околицей впадала в реку Беседь. А переплыв Беседь, можно было сбегать на Святое озеро – таинственное место, с которым связано много местных легенд. Стоит ли объяснять, что ходить, плавать и ловить рыбу мы научились почти одновременно. И когда начиналось половодье, и Беседь, покрыв своими водами заливной луг, несла остатки льда, мы катались на льдинах, чувствуя себя путешественниками. Сваливались в воду, разводили костры под вековыми дубами у кромки леса, сушились и не спеша шли домой. Потому что знали, что дома ждет отец с ремнем…
«По крапиву». Надя Степаненко и Нина Антоненко. 1980.
«Кормилец вернулся». Гнедые Владимир и Валентина. 1981.
«На завалинке». Силкины Мария, Семен, Галина и Чепиков Анатолий. 1981.
Воспоминания. Владимир Николаевич Гнедой (53 года):
– …Потом приходила весна, а это время посевной. Работы хватало всем: и старым, и малым. Днем ты работаешь на лошади, а вечером вскакиваешь на нее и галопом – на луг, аж сердце трепещет от восторга. Работать приходилось много и тяжело, но люди умели отдыхать. Танцы в клубе или около клуба – до часа ночи, а в пять – на работу. На все хватало и сил, и задора.
«У порога». Мякенькая Анастасия Стефановна. 1981.
«Поговорили по-мужски». Шорниковы Саша и Витя. 1981.
«Хлебный день». Около магазина. 1981.
«Быть грозе». 1982.
«Чумазики». Мельниковы Света и Славик. 1981.
Александр Степаненко,
«Отчий дом». Степаненко Вася, Полина Тимофеевна и Надя. 1982.
«Своя ноша не тянет». Чепиковы Елена и Ефросинья Семеновна носят солому. 1982.
1990 год
Мария Сясева устанавливает запрещающий знак. 1990.
В 1992 году основную часть жителей деревни переселили в Новые Самотевичи, где построили кирпичные дома. Для молодежи – это плюс, почти город Костюковичи, районный центр. Но часть жителей никуда не уехала.
«Бабушкина помощница». У колонки девочка несет ведро с водой. 1990.
– После чернобыльской аварии в 1986 году многие районы Могилевской области были «загрязнены». Но тогда еще не были известны масштабы трагедии. Первые годы за проживание на загрязненной территории каждому жителю платили «гробовые» – ощутимую прибавку к семейному бюджету. В 1987 году я измерял в Киселевке уровень радиации: около дома (под водостоком крыши) было 170 мкр/ час, а на берегу небольшого озерка показало 800 мкр/час. По словам жителей деревни, в конце апреля 1986 года все было покрыто коричневым налетом. Детей вывозили на оздоровительный отдых. Мои две племянницы отдыхали за границей: Аня – в Испании, Лена – в Германии. А деревня продолжала жить обыденной жизнью.
«Весна пришла». Чепиков Петр и Прохоренко Татьяна. 1990.
«Все в прошлом». Силкин Владимир Терентьевич. 1990.
Воспоминания. Михаил Лукич Игнатенко (65 лет):
– В 1991 году в Самотевичи (от нас – в трех километрах) приезжал президент СССР Михаил Горбачев . Выступая в клубе, он восхищался красотой местной природы. Но уже в 1992 году началось массовое отселение людей. Последних жителей Киселевки заставили переехать в 2014 году, в построенный в 25 км от Киселевки поселок Новые Самотевичи.
«Дорога домой». София Киреевна Сидоренко. 1990.
«За новый урожай». Семья Чепиковых и Кружаева Мария. 1990.
На отравленной земле». 1990.
Воспоминания. Владимир Николаевич Гнедой (53 года):
– В конце апреля 1986 года я приехал в родную деревню из Ленинграда помочь матери посеять огород. Ранним утром вышел из рейсового автобуса: здравствуй, Родина! Все прекрасно: солнце светит, трава зеленая, но что-то не так, как обычно. И только подходя к родному дому, я понял, что птицы не поют и как-то першит в горле. Не придал этому особого значения, да и кто в 23 года на такое обращает внимание. Но, поговорив с мамой и сходив в местный магазин (все новости там), я понял, что пришла беда: соседние деревни срочно выселяют и засыпают землей. Та же участь ждала и Киселевку, но здесь все это произошло гораздо позже, в 2015 году…
«Наши корни». Чепиков Виктор, Мякенькие Виктор, Нина и Елена. 1990.
«Посевная». Степаненко Виктор Прокофьевич. 1990.
«Пришла беда». 1990.
«Радиоактивное молочко». На колхозной ферме. 1990.
«Самогонолечение». Владимир Силкин, Романенко Николай и Лахтиков Петр. 1990.
«Сломанные жизни». 1990.
2000 год
«Будем жить!» Последние жители нашей Киселёвки. 2000.
Воспоминания. Владимир Николаевич Гнедой (53 года):
– В мае 2016 года, получив в Костюковичах пропуска в зону отчуждения, мы с друзьями поехали в родную Киселевку. Ухоженные деревни и поля резко контрастируют с остальной зоной отчуждения. Память подсказывает название деревень, где жили мои одноклассники. Буйство зелени, изобилие птиц и животных. Жизнь продолжается, но ты здесь чужой…
«Тяжелые времена». Чепиков Владимир Селиверстович. 2000.
«Сколько дорог пройдено». Гнедая Полина Федоровна. 2000.
«Заложники мирного атома». Мякенькие Юля и Оля. 2000.
«Прощание с родным домом». 2000.
Воспоминания. Владимир Николаевич Гнедой (53 года):
– Побывав на могилах родных, пешком обошли всю деревню. Трудно описать словами всю горечь и ужас произошедшего: люди покинули эти прекрасные места, дома захоронены. И только по знакомым с детства мелочам с трудом узнаешь, где и кто здесь раньше жил. Дороги превратились в тропинки, деревья нависают над тобой, качая разросшимися сучьями. Тишину, давящую на уши, нарушает пение птиц, и ты понимаешь – это конец истории деревни, которой почти 300 лет. А нам остается лишь иногда приезжать на могилы наших предков, полюбоваться природой и снова вспомнить все, что дорого сердцу.
2015 год
«Ангел-хранитель». Давыденко Анастасия Яковлевна с правнучкой Ирой. 2015.
«Жизнь продолжается». 2015.
«Стальной могильщик». Закапывают дом семьи Солдатенко. 2015.
«Прошлого не вернуть». Последние дни деревни Киселевка. 2015.
"Мирный атом - в каждый дом!"
Советский лозунг
Факт: я ни разу в жизни не играл в S.T.A.L.K.E.R.
1. Побывать в Украине и не съездить в Чернобыльскую зону отчуждения - это как в Париже не слазить на Эйфелеву башню.
2. Дорога в зону отчуждения Чернобыльской АЭС.
3. Остановка возле контрольно-пропускного пункта "Дитятки". Отсюда начинается 30-километровая зона отчуждения.
5. Карта загрязнения зоны теми или иными радиоактивными веществами, уровни радиации и прочая информация.
6. Стела на въезде в город Чернобыль.
7. Первая остановка в Чернобыле - мемориальный комплекс "Звезда Полынь". На фото - главный памятник "Трубящий ангел Чернобыля", выполненный из арматуры. Глядя на него, мурашки по спине пробегают.
8. Мне кажется, это чудовище забирает к себе погибших в техногенных авариях, авиа и автокатастрофах, всех тех, кого раздавило железо.
9. Напротив "Ангела" начинается длинная аллея табличек с названиями всех покинутых и больше несуществующих населённых пунктов, находящихся на территории зоны отчуждения. Всего этих табличек около двухсот, а ведь это только территория Украины! На территории Полесского радиационного-экологического заповедника в Белорусии тоже находится большое колличество покинутых сёл.
10. Пройдя немного по аллее и оглянувшись назад, можно увидеть, что таблички с обратной стороны чёрного цвета и перечёркнуты красной полосой.
Среди памятных табличек установлены почтовые ящики, на которых обозначены все оставленные людьми сёла. Сюда можно написать письмо откуда-либо, просто указав город Чернобыль и название села. Время от времени - на годовщины трагедии, поминальные дни - люди едут на покинутые места и тогда они забирают письма. Здесь же стоит металлическое дерево с чёрными пустыми скворечниками. На ветки дерева жители сёл вешают ключи от своих родных (больше не существующих) домов.
11. Здесь же (удивительно!) установлены памятники японским атомным катастрофам.
12. Японские журавлики установлены в память об этих катастрофах. Металлические трубки между камнями - это тепловыделяющие стержни - главные элементы ядерного реактора.
13. В настоящее время в Чернобыле проживают только работники учреждений и предприятий, обслуживающих зону отчуждения - всего около пятисот человек (до аварии проживало 12,5 тыс.). Они заняты на работах по поддержанию зоны в экологически-безопасном состоянии, контролируют радиационное состояние 30-км зоны отчуждения - содержание радионуклидов в воде реки Припять и её притоках, а также в воздухе.
На территории "зоны" и Чернобыля также проживают так называемые "самосёлы" (около пятисот человек) - люди, вернувшиеся в родные места после Чернобыльской катастрофы. Они занимаются, в основном, приусадебным хозяйством, сбором ягод и грбов, охотой, рыбалкой.
В Чернобыле есть все нужные объекты инфраструктуры для нормальной жизни, нет только роддомов, детских садиков и школ.
Покупаем в продуктовом магазине хлеб, которым потом будем кормить гигантских сомов в пруду-охладителе возле Чернобыльской АЭС.
14. Ильинский храм в центре Чернобыля.
15. И всё же большая часть Чернобыля заброшена.
16. Дома постепенно разрушаются, обрастают плющем, кустарником.
18. Некоторые дома уже почти не видны под вьющимися растениями.
22. Одна из улиц Чернобыля в заброшенных кварталах.
Заброшенные кварталы Чернобыля.
"Целая улица заброшенная" Гуляем по заросшей просеке в лесу, которая на самом деле когда-то была улицей.
28. Прежде чем покинуть Чернобыль заехали посмотреть на брошеные суда, которые участвовали в ликвидации Чернобыльской катастрофы.
29. В водоёме, кстати, можно искупаться, но только один раз недолго.
Фотографии с Чернобыля Ани
За организацию поездки .
Дороги разрушаются не сами по себе, а от того, что по ним ездят автомобили. Из-за практически полного отсутствия движения здесь они выглядят прилично, несмотря на многолетнее отсутствие ремонта. Только пробивающаяся кое-где трава свидетельствует, что это не обычная трасса районного значения.
Практически из любой возвышенной точки этой местности можно заметить расположенные вдали антенны заброшенного военного городка «Чернобыль-2». В советское время там располагалась уникальная загоризонтная радиолокационная станция, фиксирующая запуски баллистических ракет по всему миру, и входящая в систему раннего предотвращения ракетного удара. В создание этого сверхсекретного объекта было вложено до полутора миллиардов долларов. Поскольку радиация могла помешать работе оборудования, после аварии станция была отключена. Но оставить её было невозможно, из-за чего вынужденные находиться там персонал и солдаты из охранных спецподразделений получили очень высокие дозы облучения (до нескольких десятков рентген). В дальнейшем, станцию постигла та же судьба, что и другие объекты Зоны - уникальное сверхсовременное на тот момент оборудование, содержащее драгоценные металлы, было разбито и растащено. Интерес к Чернобылю-2 по сей день остаётся высоким из-за всё ещё стоящих там 150-метровых антенн из высоколегированных сталей.
Как уже указывалось в одном из предыдущих рассказов, Зона Отчуждения продолжает оставаться полностью электрифицированной, причём многие линии были проведены повторно.
Вдоль дорог часто встречаются свидетельства того большого сельскохозяйственного значения, которое регион имел до аварии. Обширные колхозные поля заросли бурьяном и молодыми деревцами.
Мелькают остовы животноводческих ферм.
Пустые хаты брошенных деревень.
Деревни, которые находились недалеко от станции, и подверглись слишком сильному заражению, были стёрты с лица земли. Дома разрушались экскаваторами и закапывались в землю. Оставшиеся холмы уже давно осели и заросли травой, но о прошлом всё ещё напоминают сохранившиеся дорожки улиц.
Детский сад - единственное строение, оставшееся от деревни Копачи. Садик популярен у экскурсантов вследствие своего «удобного» местоположения (прямо у трассы из Чернобыля в Припять , из-за чего часто всплывает в фоторепортажах). Внутри него была встречена живущая там сова, которую успел заснять один из наших проводников.
В противоположность молодой Припяти, интернациональному советскому городу, где доминировали русский язык и общесоветская культура, сама Чернобыльщина была традиционно украинским регионом.
Детская площадка с характерными раскрашенными автопокрышками очень грязная - дозиметр выдаёт 200-400 микрорентген в час.
Другие сёла не разрушались, но без своих жителей они всё равно были обречены. Деревни исчезают быстрее, чем города. На спутниковых снимках они уже с трудом различимы - их почти полностью поглотил лес.
Это - не лесная дорога, а улица небольшой деревни.
Особенно короток век деревянных домов. Подверженная сырости и температурным колебаниям древесина в скором времени начинает гнить и деформироваться.
Многие строения из дерева уже разрушились.
От этой хаты осталась только крыша.
Ещё через двадцать-тридцать лет об украинских селениях будут напоминать разве что остовы автобусных остановок.
Кирпичные дома простоят дольше, но их будет сложно обнаружить в лесных зарослях.
Всюду бурьян.
Встретилась также и свободнорастущая конопля - она тут никому не нужна.
В этом доме, наверное, располагался сельсовет. А может, просто клуб или сельпо.
А у этих людей было большое хозяйство.
Я даже вспомнил хату родителей отца. Гомельская область совсем недалеко, а традиционный сельский быт там и здесь практически не отличался.
Даже планировка похожа. Сколько лет ещё простоит этот дом?
Вряд ли ещё столько, сколько уже висят эти початки, где ласточка успела свить гнездо.
Идя по улице мёртвой деревни, можно неожиданно натолкнуться на двор, где нет бурьяна, чёрных окон в доме, и всё говорит о том, что здесь кто-то живёт. Это хозяйства людей, за которыми закрепилось название «самосёлы» - местных жителей, не пожелавших покидать родные места, несмотря на радиацию. Некоторым из них это название не нравится - «які ж ми „самосели“, якщо жили тут споконвіку?» Изолированный характер жизни на чернобыльской земле привёл к тому, что эти люди превратились в особую культурную группу. Из-за перенесённой трагедии, нелёгких условий жизни, маленькой связи з большим миром люди здесь как-то добрее.
Различны причины, по которым они решили вернуться. Кто-то не мыслил жизни без родной земли, и вернулся сразу после эвакуации сельских районов 4 и 5 мая 1986-го года, минуя кордоны и милицейские посты. Другие вернулись позднее, главным образом по социально-экономическим причинам. На своём пике количество самосёлов достигало более двух тысяч человек (до аварии на отселяемых землях жило около ста тысяч), но на момент написания этого рассказа (осень 2008) их осталось примерно триста. Ведь это люди пожилого возраста, да и радиация, как известно, отнюдь не способствует здоровью и долголетию. У многих развиваются раковые заболевания.
Честно говоря, у меня имелись некоторые смутные сомнения по поводу этичности такого навещания самосёлов. Уж больно это напоминало поход в зоопарк - как иначе назвать, когда вооружённая фототехникой толпа с интересом разгуливает по хозяйству, фотографируя вас и ваш нехитрый скарб, словно это какая-то инопланетная экзотика. Но самосёлы в большинстве случаев ничего не имели против - наш визит хоть как-то разбавлял их однообразный, нелёгкий и изолированный быт, да и привезённым продуктам они были рады.
Бабця Ольга была первой, к кому мы зашли в гости (рядом с ней - Александр Сирота (Planca), главный редактор сайта Припять.ком). Экспозиционная доза в деревне с интересным названием Лубянка составляла 60 микрорентген в час.
Её хозяйство, как и прочие хозяйства самосёлов, складывалось сразу из нескольких дворов. Поскольку соседи уже никогда не вернутся, их оставленное имущество и строения можно было использовать по собственному усмотрению. Невостребованы только дома - не может же человек жить в нескольких сразу.
В остальном же это ничем не отличалось от обычной деревни - большой огород, картофель, и даже корова с телёнком.
Хлев был в меру сил бабці Ольги укреплён для защиты от волков, чувствующих себя здесь хозяевами. «Собаку мого вони взимку з’їли» - посетовала селянка.
Подоив корову, бабця предложила нам выпить парного молока. Все начали вежливо отказываться, ссылаясь то на непереносимость молочных продуктов, то на расстройство желудка. Я отказываться не стал, и с удовольствием выпил кружку (если этот рассказ читает кто-то запечатлевший этот момент, я буду благодарен, если вы вышлете фотографию на ). Моему примеру последовал чувак, изображённый на фотографии.
Убранство хаты.
Поблагодарив хозяйку за гостеприимство, и пожелав ей здоровья, мы направились к автобусу. Немного отстав от остальных, мы встретили ещё одну старушку, которая быстро подошла к нам и стала рассказывать о тяготах своей жизни. Не выслушать её было бы невежливо, но в этом случае мы рисковали получить нагоняй от проводников за отрыв от группы. В конце концов, пришлось сказать бабушке, что мы совсем никак не можем уделить ей ещё немного времени, а затем поспешно пошли догонять наших.
Следующей остановкой было крупное село Ильинцы, где до аварии проживало около полутора тысяч жителей, а сейчас осталось только тридцать. И хотя все живут в разных концах села, люди встречаются чаще.
Но всё свидетельствует о том, что село - заброшено. Всё те же покинутые дома, к которым уже невозможно даже подобраться.
Снова заросшие улицы.
Старая яблоня, покрытая мелкими сухими сучками (потому что её никто не обрезает).
По улице неожиданно проехал «Лансер» - видно, кого-то из самосёлов навещали родственники (получение автомобильного пропуска в Зону - довольно муторное занятие, как минимум, надо дать этому достаточное обоснование. Наличие родни среди самосёлов, похоже, таковым является. Пропуск выписывается на конкретный автомобиль, и, понятно, отнюдь не даёт возможности кататься где попало. Для «десятки» он уже не подходит, да и не стоит забывать, что любые маршруты и сроки пребывания в Зоне всё равно должны быть предварительно согласованы с властями).
Поскольку население заражённых территорий подлежало безусловному переселению, поначалу самосёлы были вне закона, и их безрезультатно пытались вернуть обратно. Но постепенно стало ясно, что никуда уезжать они не собираются, и государство махнуло рукой, смирившись с фактом их проживания на режимной территории. Теперь у них даже есть собственные пропуска. Их ежегодно обследуют врачи, в каждой деревне, где ещё остались люди, есть электричество и радиостанция, по которой в случае чего можно послать сигнал о помощи.
Раз в неделю сюда привозят продукты (на фото - закрытая сельская лавка), а раз в месяц - почту и пенсии (забота о населении всё же на порядок лучше, чем в какой-нибудь забытой деревне в российской глубинке).
Мы опять разбились на группы, чтобы навестить ещё несколько самосёлов. Я снова пошёл в группе Сергея из МЧС (на фото справа), классного и колоритного украинского мужика, который повёл нас к своему старому другу (слева, к сожалению, имя его я забыл). Услышав, что я говорю по-белорусски, тот выразил сожаление по поводу того, что Украиной не управляет Лукашенко, «тому що Лукашенко навів би лад» .
В его хозяйстве чувствовалась мужская рука.
Хозяева выставили на стол угощение, от которого уже никто не отказывался - шла другая половина дня, да и дозиметры выдавали не такие пугающие показатели.
После крепкой горилки у всех произошёл резкий подъём настроения.
Когда мы вернулись к автобусу, нас все уже ждали (как оказалось, не все получили такой же радушный приём. Группу Александра Сироты самосёлка не пустила на порог, сказав, что «раньше надо было приходить»). Парень в камуфляжных штанах слева - Антон «moloch» Юхименко, креативный дизайнер и фотограф проекта Pripyat.com.
Но чаще местные жители рады визитам японцев и прочих инопланетян.
Последней остановкой стал мост через реку Припять, построенный уже после аварии.
Если посмотреть с него на север, то в дымке можно разглядеть контуры Станции. А с другой стороны хорошо виден город Чернобыль и его заросший лесом частный сектор.
После прибытия из поездки по зоне надо два раза пройти дозиметрический контроль - сначала в «Чернобыльинформе», а затем на КПП, при выезде. Во втором случае это напоминает что-то среднее между сканером в аэропорту и входом в метро. В ряд стоят несколько кабинок, и, минуя их, выйти невозможно. Человек встаёт в кабинку и кладёт руки на железные рукоятки. Если активность на нём в пределах нормы, турникет открывается, и выпускает вас на «большую землю». В противном случае нужна дезактивация.
Несмотря на всего лишь два дня пребывания в Зоне, при выходе из неё испытываешь какой-то лёгкий шок. И от ощущения того, что теперь ты волен идти, куда хочешь, и от вида всех этих снующих людей и автомобилей, вездесущих вывесок и фонарей, заселённых кем-то домов. Словно тебе только что снился странный сон, а теперь ты проснулся, и никак не можешь понять, что за суета происходит вокруг. Зона отчуждения - это действительно какое-то другое измерение, пустынное и странное, где даже люди, если вам удастся их встретить, другие. Земля сотен тысяч кюри занимает мысли и манит назад.
Часто задаваемые вопросы
Я тоже хочу съездить в Зону. Как это сделать?
Чтобы попасть в Зону легально, лучше всего заказать экскурсию.
Хочу посмотреть места, куда экскурсии не водят (военный городок Чернобыль-2, заброшенная ж/д станция Янов, и т. д.)
Закажите индивидуальную экскурсию (дорого!) либо...
Можно ли попасть в зону самостоятельно?
Да, можно, но на собственный страх и риск. Вам понадобится хорошая физическая форма и снаряжение для бэкпэкинга (рюкзаки, палатки, провиант, навигаторы, одежда и обувь для движения по пересечённой местности). И помните, что Зона - режимный объект, и проникая туда, вы нарушаете закон и можете понести ответственность (за проникновение - крупные штрафы, за попытку вынести «артефакты» – до 3 лет тюрьмы); что многие места в зоне сильно заражены и долго находиться там опасно для здоровья; и, наконец, что по зоне свободно разгуливает большое количество опасных для человека диких животных, таких как волки и кабаны.
Абсолютное большинство статей про Чернобыльскую Зону отчуждения рассказывают либо о соврменном состоянии Чернобыля (фотоснимки, полные разрухи и запустения), либо показывают жизнь доаварийного Чернобыля и Припяти — такие статьи наполнены старыми "прижизненными" фотоснимками этих двух городов и окрестных сёл.
Однако в жизни Чернобыльской Зоны был и другой период — когда из населённых пунктов уже ушли люди, но все улицы, дома и вещи ещё не тронуло запустение и плесень. Я бы очертил этот период во временном отрезке с 1986 по 1998 год — в это время и Чернобыль, и Припять еще поддерживались в более-менее приличном состоянии, а здания в последней даже охранялись. А ещё в то время в ЧЗО не было никаких экскурсий, и Припять была по-настоящему недоступным и закрытым городом, который окружали разные легенды и истории.
Итак, в сегодняшнем посте мы посмотрим на малоизвестные цветные фотоснимки Чернобыльской Зоны и города Припять, сделанные в девяностые годы. Заходите под кат, там интересно)
02. Для начала, как водится, немного истории. 26 апреля 1986 года произошла ядерная катастрофа на Чернобыльской Атомной электростанции — вследствие действий персонала, а также вследствие конструктивных недоработок реактора типа РБМК произошел взрыв с нарушением целостности оболочки реактора на Четвертом энергоблоке. Спустя сутки 50-тысячый город Припять, а в ближайшие недели/месяцы был отселен Чернобыль и другие населенные пункты внутри периметра Тридцатикилометровой зоны.
Создание Зоны отчуждения началось в начале мая 1986 года, внутрь периметра попали многочисленные сёла, города и , а позже был включён и город . Примерно до начала 2000-х годов в Чернобыльскую Зону не было никаких туристических экскурсий, и вся территория "Тридцатки" была доступна лишь для официальных делегаций и немногочисленных журналистов.
03. Вот так в девяностые годы выглядели отселенные деревни внутри периметра Зоны отчуждения. В то время ещё можно было увидеть отдельные улицы и участки, сейчас же в ЧЗО всё заросло непроходимым лесом.
04. Участок возле одного из домов в Тридцатикилометровой зоне. Всё заросло высокой травой, а на самом участке можно увидеть ржавый запорожец со знаком радиохазарда — загрязненные машины нельзя было вывозить за периметр Зоны отчуждения.
05. Ещё одна деревня, возле дороги валяется мотоцикл с тем же знаком-предупреждением. Не исключено, что данную технику какое-то время использовали ликвидаторы для своих нужд, и она загрязнилась не от простого стояния в деревне, а от поездок по "грязным" территориям. Сейчас в Зоне уже достаточно сложно найти такие мелкие образцы брошенной техники — все они собраны и свезены на могильники.
06. Яблоневый сад зимой, яблоки никто не собирает (некому и незачем), а возле деревьев стоит всё тот же грозный радиохазард.
07. Практически все девяностые годы в Чернобыльской Зоне отчуждения проводилось множество работ. Во-первых, делались обходы окрестных сёл, из которых изымались и захоранивались отдельные загрязненные предметы (чаще всего, металлическая техника).
08. Во-вторых, целиком уничтожались некоторые бывшие деревни. Так, например, целиком было уничтожено и закопано село Копачи возле Чернобыльской станции. Вопреки расхожему мнению о том, что Копачи уничожили из-за крайне сильной радиоактивности — его закопали просто потому, чтобы в домах вблизи ЧАЭС не селились самосёлы.
09. И в третьих — создавались специальные отстойники для крупной техники, что участвовала в ликвидации последствий аварии либо просто была загрязенной радионуклидами.
10. Вот так в девяностые годы выглядела знаменитая Россоха — самое крупное кладбище техники во всей Зоне отчуждения. Внутри охраняемого периметра стояли сотни БТР-ов, БМД, ИМР-ов, вертолетов и другой техники, что использовалась в Зоне.
11. А ещё в то время в Зоне жило несколько сотен самосёлов — так называли тех, кто не пожелал перебираться "на большую землю" из-за периметра и вернулся жить в свои родные дома. Чаще всего это были уже немолодые люди в возрасте за 60 — многие из них ушли из жизни относительно недавно, дожив до преклонных лет.
12. Самосёлы жили в Зоне привычной жизнью — разводили кур, держали коров и коз.
13. Картошку тоже сажали. А "городские" товары, вроде мыла, спичек, лекарств и керосина привозила автолавка — она работала все девяностые годы, примерно до начала-середины двухтысячных.
14. Город Припять в девяностые годы ещё не был похож на тот заросший лесом город-призрак, в который он превратился сейчас. На зимних фото девяностых Припять вообще похожа на жилой город — настораживают разве что открытые люки да колючая проволока вокруг кварталов.
15. А вот фото Припяти тех же лет, сделанное с вертолета:
16. Давайте зайдем в сам город. Большинство фотоснимков Припяти девяностых сделаны в районе парка аттракционов в так называемом "общегородском центре".
17. Машинки припятского "автодрома".
18. Еще один снимок тех же лет, сделанный с примерно той же точки. Заметно, что машинок стало меньше и их перемещали — ума не приложу, кому и зачем это понадобилось делать, особенно учитывая тот факт, что припятский "автодром" крайне радиоактивный — в 1986 году на площадке возле машинок садились вертолеты, что тушили Четвертый энергоблок.
19. Очень атмосферное фото припятского парка аттракционов в девяностые годы:
20. Общегородской центр с рестораном, домом культуры "Энергетик" и гостиницей "Полесье":
21. Замеры радиации:
22. Городской стадион:
23. Улицы.
24. Проспект Ленина с знаменитым "Белым домом", на первом этаже которого находился магазин "Радуга". Все девяностые годы в его витринах провисела бумажная аппликация "Мир, труд, май".
25. Один из припятских детских садов, фотоснимок сделан в 1990 году.
26. Там же.
27. Бассейн "Лазурный". Этот комплекс работал до 1998 года — его посещали работники ЧАЭС, а также ликвидаторы.
28. Спортзал внутри комплекса:
29. Знак на въезде в город.
